Дом Виндзоров: Правда и вымысел о жизни королевской семьи - Тина Браун
В колледже Марлборо сформировался характер Кейт. Особняк, построенный из красного кирпича в XVIII веке среди бескрайних холмов на окраине небольшого и очень красивого торгового городка в Уилтшире, и часовня, напоминающая часть Хогвартса, всем своим видом буквально кричали о богатстве. На совместное обучение тут перешли еще в 1968 году – в этом вопросе колледж стал одной из первых ласточек среди крупных независимых школ. Такой подход привел к равноправию между полами, и выпускницы колледжа становились не только юными светскими львицами, но и мудрыми супругами: в их числе модельер и жена премьер-министра Дэвида Кэмерона Саманта, известная писательница и экс-супруга бывшего министра финансов Джорджа Осборна Фрэнсис, а также Диана Фокс Карни, экономист и спутница бывшего управляющего Банком Англии Марка Карни. По словам недавней выпускницы колледжа Марлборо, британские школы для мальчиков слишком долго были закрытыми элитными клубами, тогда как совместное обучение позволяет девочкам набираться уверенности, учиться вести себя в обществе юношей и выстраивать комфортное партнерство на равных.
Энергия, бурлившая в колледже, вдохнула новые силы в Кейт, измученную двумя семестрами в школе Даун-хаус, беркширской академии злых девчонок. Гостям, приглашенным на свадьбу, будущая герцогиня предложила сделать пожертвование в фонд BeatBullying («Победить Буллинг»)[43]. Разумеется, все сразу предположили, что ее интерес к этой организации продиктован именно насмешками, пережитыми в девяностых. В этом, на первый взгляд, слишком поспешном выводе есть, как ни странно, доля правды. В Даун-хаусе эстроген бил через край. Здесь процветали расстройства пищевого поведения: девочкам даже приходилось курить в туалетах, чтобы как-то замаскировать запах рвоты. Одна из выпускниц, назвавшаяся Таффетой Грей, рассказывала в интервью Daily Mail, как однажды какие-то старшеклассницы подкараулили ее возле душа, повалили на пол, отобрали полотенце, нанесли на лобок голубой лак для волос и вытолкнули в коридор обнаженной. «Девочки могут быть очень жестокими, – говорила The Sunday Times другая выпускница. – Не забывайте: школа стоит на вершине холма посреди бескрайнего ничего. Оттуда нельзя убежать, нельзя найти выход эмоциям, нельзя скрыться. В таких условиях процветает жестокость, которую некоторые возводят в абсолют».
Кейт была скромной, худощавой и слишком высокой – выше сверстниц. После занятий она возвращалась домой, хотя большинство учениц жило в школе постоянно, и к тому же поступила в Даун-хаус в тринадцать лет, на два года позже остальных. В прошлой школе она была звездой хоккейной команды, но в Даун-хаусе предпочитали лакросс[44]. «Стоит взять в руки стик, и ты уже считаешь себя асом, – вспоминала об этой игре Сьюзан Кэмерон, бывшая директриса школы, в интервью The Mail on Sunday. – А потом тебе говорят: "Стик держат не так", – и все, ты уже растерялась».
Конечно, девчонки, добившиеся в Даун-хаусе популярности, смотрели на новенькую из хижины Боудикки свысока. «Ее считали пустым местом, – рассказывала одна из одноклассниц Кейт. – Ученицы, которые стремились добиться в обществе большего – а таких в школе было немало, – не считали ее достойной внимания». Другая выпускница вспоминала, что видела, как Кейт рыдала на лестнице факультета. Сьюзан Кэмерон – практически мисс Транчбулл из книги Роальда Даля – предпочитает защищать школу, выставляя Кейт плаксой. По ее словам, девочек «поддерживали в стремлении полагаться на свои сильные стороны. Нежным цветочкам там было непросто». Кейт было непросто настолько, что у нее началась экзема. Кэрол и Майкл Миддлтоны забрали дочь из Даун-хауса прямо посреди учебного года.
Отыграться Кейт удалось в Марлборо. У нее не было предрасположенности к тому, чтобы быть стервой, а без этого в школе с раздельным обучением не выжить. Зато в смешанном колледже она быстро стала капитаном сборной по теннису и звездой хоккейной команды, отлично показала себя в плавании и нетболе. Ей превосходно давались прыжки в высоту. А еще Кейт получила награду программы герцога Эдинбургского за общественную работу и отправилась в экспедицию, обернувшуюся четырехдневным походом под проливным дождем. Что могло лучше подготовить ее к выходным в Балморале? Приехав на вручение награды в Букингемский дворец, она и предположить не могла, что пожимает руку прадедушке своих будущих детей.
К шестнадцати годам Кейт расцвела: из простенького кокона, отбросив дурацкое прозвище (в школе ее дразнили Middlebum[45]), на свет появилась изящная бабочка. Брекеты были забыты, и из поездки в Аргентину с хоккейной командой после выпускных экзаменов Кейт вернулась цветущей красоткой, моментально оказавшейся в списке самых привлекательных спортсменок, составленном учениками колледжа. Когда-то те же ученики присвоили ей низкий балл. Хорошо давалась ей и учеба: на экзаменах A-level Кейт получила две А и одну B. Она стала старостой факультета в последний год обучения, и для выпускного альбома 2000 года одноклассники единогласно присудили ей титул «Человек, который всем нравится». На вручении наград колледжа Кейт получила их столько, что, как рассказывают, не могла никак вернуться на свое место и вынуждена была краснеть на сцене на протяжении всей церемонии.
Теперь Кейт все больше времени проводила с подругами из Глостершира, которые до сих пор входят в ее ближний круг. Ее начали приглашать на вечеринки в поместья представителей высшего общества. Две подруги Кейт – Эмилия д'Эрланже, крестная мать принца Джорджа, и Алиса Сен-Джон-Уэбстер – вращались в тех же кругах, что и принц Уильям. Образование, в которое Миддлтоны вложили столько денег, начало давать плоды. Кейт ожидал квантовый скачок по социальной лестнице. В 1999 году, правда, Эмилия д'Эрланже пригласила семнадцатилетнюю Кейт на вечеринку, на которой присутствовал и Уильям, но будущие супруги провели тот вечер практически не замечая друг друга. Складывалось ощущение, что они обходили друг друга по широкой дуге, постепенно становясь все привлекательнее.
Случалось Кейт и влюбляться в других парней, а с симпатичным капитаном команды регби у нее даже закрутился роман, но одноклассники отмечали ее царственную сдержанность. Она редко пила и в целом, по словам Джеммы Уильямсон, учившейся в те же годы, отличалась «старомодностью, особенно заметной в Марлборо, где у половины учеников уже был секс»: «Конечно, ей случалось целоваться, но это все было исключительно невинно; казалось, ей, в отличие от других девушек, просто неинтересны эксперименты. Я всегда считала, что Кэтрин хранила себя для кого-то особенного». В журнале мужского клуба тори The Spectator о том же самом написали так: «Девственность Кейт осталась нетронутой, что полностью соответствовало древнейшему требованию, предъявляемому будущим супругам принцев».
Пиппа, младшая сестра Кейт, получила спортивную стипендию в Марлборо спустя год. Там ее дразнили Простушкой, намекая на невыразительные черты лица. Девушки оказались на одном факультете и, как Уильям и Гарри, вскоре обзавелись множеством общих друзей. По общему мнению, Пиппа была более яркой личностью, чем Кейт, но именно красота сделала сестер Миддлтон, как призналась мне одна из выпускниц, «фишкой Мальборо». Младшая сестра превосходила старшую и в учебе, и в спорте, а еще могла похвастаться живостью и неугомонностью, отличавшими их мать. «Я стремлюсь к победе и к тому, чтобы у меня волосы лежали как у Мелани Си из Spice Girls. И чтобы парни на меня смотрели – или я об этом уже говорила?» – писала сама Пиппа для колонки в том же The Spectator. Одна сестра была старше другой всего на год, и между ними всегда существовало едва заметное соперничество, напоминавшее взаимоотношения Джеки Кеннеди и Ли Радзивилл. Пусть Кейт и удалось стать звездой хоккейной команды Марлборо, капитаном была именно Пиппа, и ей готовы были платить, чтобы она играла за Англию. «Кейт всегда заметно завидовала сестре, – рассказывал мне друг семьи. – Я чувствовал, что она боялась оказаться в ее тени, потому что Пиппа от природы отличалась большей энергичностью, комфортнее чувствовала себя в обществе и всегда пользовалась расположением окружающих. Особенно ее любили
