Мысли о главном. О жизни и смерти - Валерий Степанович Миловатский
Добро как нечто целое рождается от Добра же. А зло – ущербность, оно и идёт от ущербных, нецелостных «систем». Вернее, зло как нецелостная система не может родить добро, а вот помешать целостной системе породить целостную – может. Но это уже нарушение принципа «целое от целого»; и намеренное, против его законного правильного исполнения.
08/12/1995. От этой нежности вечереющего неба, от живых, ласкающих переливов его свечения – задрожало сердце в ответной признательности.
* * *
Покой духа и полёт его – это одно: не дребезжит душа, не ноет – и вот летит.
10/12/1995. Раз в мире присутствует личностное начало, и оно основывает мир, то игре (игровому началу) нет места в мире как процессу, основывающему мир. Личностное начало противостоит игровому началу. Личность – это серьёзное самообосновывание мира: творение бытия – это самоотдача, самоисточение, это любовь и жертва, это творение всё вновь и вновь, заново; это не перестановка сил или элементов, не комбинирование, не перетасовка их, не игра.
Играют стихийные начала, природные, не оформившиеся в личность, безличностные. Игра – это пантеизм, безличностный бог. (Запад и Восток оттого и налегают на игровое начало, что утрачивают личностное начало, каждый по своим причинам). Даже Эйнштейн твердил, что Бог не играет в кости. И не надо сказки, что если Бог – личность, то Он может позволить Себе игру. Какое-то незрелое, лубочное представление о Личности. Личность может детям позволить порезвиться, поиграть; опекаемым малышам, котятам, несмышлёнышам, но не взрослым.
И творчество меньше всего игра, отнюдь не игра, хотя в нём и есть игровые моменты. Творчество – это рост растения или произведения, это синтез, это претворение низшего в высшее, это подтягивание своего духа к ещё более высокому духу. И воображение, и музыка слов, звуков, красок способствуют этому, подчинены ему. Когда же отдаёшься лишь музыке слов и т. д., забывая о творческих задачах, о высотах – тогда действительно отдаёшься в плен игре. Может быть, и прелестной, музыкальной, но игре, которая на чём началась, на том и закончилась – без приобретения, без исполнения задачи, без нового, без приращения. Это зарывание талантов.
15/12/1995. Одномоментное покрытие всей земли и всего, что на ней есть, белой пеленой снега – любо, как нечто совершившее мгновенное преображение всего. Пусть это хотя бы и внешнее, и слабый-слабый, но всё же намёк на истинное преображение.
20/12/1995. Ум – величайшая ценность, но служит как высшим, так и низшим иерархиям. Уму часто не хватает опоры на добро и любовь. Ум то подымается ввысь, то опускается в бездны, входит в свет и тьму. Но он не должен и не может быть безродным, бездомным, без обогрева и света; ему нужны лик и личность, которая бы его приютила и взяла на службу. Он в некотором роде «пёс» из «Фауста» Гёте. «Пёс», который может служить и нашим, и вашим. Но для него лучше, чтоб «нашим».
21/12/1995. О Добре и Зле, и Абсолюте
Не так ли Россия всем народом своим испила горькую чашу (в большевистское время) за одного светлого вождя своего, царя Николая II, как Израиль за Иисуса Христа пострадал всем народом. Хотя, казалось бы, народ был статистом. Вот то-то и оно – что статистом и зрителем вместо активного деятеля. Израиль понёс наказание? Господь отвернулся от него? Да нет же, беда в том, что сам народ отвратился от Господа. Тварь по свободе своей сама отвернулась от Господа, источника своего бытия. Благодать не достигает её, ибо нет адресата.
22/12/1995. Снова о Добре и Зле
Зло – не необходимо: не диалектический противовес и движитель, не повивальная бабка добра, а паразит на добре и разрушитель его. Не дополнитель, не соревнователь, не потенциальное добро (недозревшее, недоразвитое). Без него так же отлично и живётся, и дерзается, и совершенствуется, как прекрасно живые существа обходятся без гельминтов, клещей, стрептококков и спирохет.
Абсолют Добра стоит на безотносительности добра; ему не нужны релятивистские подпорки, хотя именно в силу абсолютности Добра оно не исключает возникновения и существования релятивистских завихрений и вывихов. Абсолют на то и Абсолют, что проходит через всё и находит себя и своё во всём: и в абсолютном, и в относительном, и вообще в никаком, в ещё не существующем, не имеющем бытия. Абсолют «находит себя» в небытии – и являет в бытии. О запредельности Добра и говорит Дионисий Ареопагит.
Зло – сопротивление Небытия Бытию. Зло – незаконный, контрабандный возврат в Небытие, бегство, шунт, верчение на месте. Сокращённый, урезанный путь, и мучительный. Законный путь ведёт в иное «Небытие» – это путь прямой, не трусливый, последовательный, через максимум Бытия, которое, становясь запредельным, уходит как бы в Небытие.
* * *
«Диалектики» исключают личностность зла и злой воли (так, например, в буддизме). Это-де просто недоработанное добро. Нет, абсолютность добра не должна вызывать сомнения.
Однако зло, не будучи абсолютным и необходимым, по подобию Добра обезьянничает, то есть имеет личностное начало и волю. По своей воле злое существо может однажды обратиться к добру и делать уже не зло, а лишь добро. Внешне это превращение выглядит как чудо.
Но истинное, божественное чудо в том, что и зло имеет личностное начало, и поэтому может иметь свободу выбора (хотя и затруднённую его злой природой). Дары Божьи – свобода, личная воля – и тут, в злой природе, делают свою благую работу.
Вопрос о природе зла и добра ведёт к корням бытия и небытия!
24/12/1995. Власть надо не делить, а соединять ею народ и служить ему.
25/12/1995. Для человека во времени его жизни нет просто времени. Время его жизни – это его личное время, которое он должен олицетворять и сделать своей личностью.
* * *
Ты сам своей жизнью либо обесцениваешь бытие, либо придаёшь ему цену и увеличиваешь его ценность. Можно, конечно, играть в жизнь, и доиграться, и проиграться до тла. Ценностностное отношение к бытию, которое наращивает и увеличивает его, требует всякий раз максимальных усилий, максимальной жизни-бытия тебя самого – ты должен всей жизнью своей, всем её напряжением платить за жизнь свою и ближних. Батищев прав – жизнь не игра.
* * *
Внутри человека часто вовсе не стройные созвучия его духа – а скорее, что-то стихийное, бесформенное, непонятное, неясное – непросветлённая масса.
* * *
Целостность аналитически неопределима. Это тоже тайна. На неё можно лишь указывать, опираясь на
