Тайна Копья Лонгина: В чьих руках судьбы мира? - Алек Маклеллан
Другой уцелевший обломок имел более счастливую участь. Около 670 года он по-прежнему находился в Иерусалиме в церкви Гроба Господня, где его увидел римский историк Аркупл. Он заметил, что наконечник, по всей видимости, был отреставрирован по приказанию императора Ираклия.
Ираклий, уроженец Каппадокии, был талантливым полководцем и, как говорили, прославился бы невиданными победами, если бы не потакал своим слабостям и не тратил время в богословских дискуссиях. В последующие годы многие паломники в Константинополе, включая знаменитого английского путешественника XIII века рыцаря Джона Мандевилла, видели отреставрированное копье. Сэр Джон, который объездил всю Европу, Турцию, Персию, Аравию, Северную Африку и Индию, писал в своей книге «Странствия», что видел обе части копья: самый кончик — в Париже и вторую, более крупную часть наконечника — в Константинополе в 1357 году.
В 1492 году Константинополь захватили турки, и копье вместе с другими реликвиями попало к ним в руки. Согласно «Истории пап» Генри Пастора, султан Оттоманской империи Баязет II решил послать копье в дар папе Иннокентию VIII, чтобы добиться освобождения своего брата Зизима, бывшего пленником в Риме. Как только наконечник попал в Рим, его поместили на почетное место в соборе Святого Петра. Через сто лет, в 1606 году, копье было изображено на кивории в базилике Св. Петра, построенной Франческо Гримальди в честь папы Иннокентия VIII.
Интересно, что именно тогда впервые были высказаны сомнения в подлинности копья, поскольку стало известно, что во Франции и Германии у него имеются «соперники». Однако никто из церковных или светских исследователей всерьез не занимался выяснением этого вопроса. Только в конце XIX века французский знаток церковных реликвий М. Ф. де Мели занялся изучением копья из собора Святого Петра. Результаты своего исследования он описал в книге «Священная константинопольская реликвия» (Париж, 1904).
Де Мели разыскал рисунок, изображающий отломанный кончик Копья в одной старой рукописи из Амвросианской библиотеки в Милане. Сравнив этот рисунок с римской реликвией, он убедился, что эти два фрагмента некогда представляли собой единое целое.
В наши дни наконечник с обломанным кончиком находится в алтаре собора Святого Петра в Риме. (В соборе также стоит и великолепная статуя, изображающая святого Лонгина, работы Джанлоренцо Бернини. Центурион изображен с воздетыми руками, с зажатым в правой руке знаменитым копьем.) В беседе с автором этой книги представитель Ватикана сказал: «Католическая церковь не настаивает на подлинности этой реликвии».
Краков, бывшая столица Польши, расположен в широкой долине на берегах реки Вислы. Это четвертый по величине город Польши. Некогда он соперничал по роскоши с такими столицами Центральной Европы, как Будапешт, Прага и Вена. Большинство исторических зданий сосредоточено в Старом городе, где над домами возвышаются две башни Мариацкого костела, который находится на Рыночной площади. Южнее, на высоком холме расположен великолепный Вавельский замок, а у подножия этого холма Висла делает крутой поворот, что создает необыкновенно красивую панораму.
Но есть одно здание, которое связано не только с историей Кракова, но и с историей Польши, — это великолепный готический Кафедральный собор Святых Станислава и Вацлава. Это, собственно, уже третье здание, стоящее на месте первоначальной постройки, датируемой 1020 годом. Нынешний собор строился с 1320 до 1364 года при короле Владиславе. Здесь хранятся мощи святого Станислава, очень почитаемого поляками. В соборе множество приделов и три колокольни, а над входом висят кости ископаемого чудовища (легенда утверждает, что это кости дракона; другие считают, что это кости ископаемого мамонта). Согласно здешнему поверью, когда кости обрушатся, настанет конец света.
Главный интерес для истории копья представляет сокровищница собора — внушительная пристройка, восходящая к XI веку. Для того чтобы попасть туда, надо пройти через ризницу мимо удивительного распятия, принадлежавшего королеве Ядвиге. Предание гласит, что королева, впоследствии канонизированная, молилась перед этим распятием. Ее мощи хранятся в алтаре собора.
Сокровищница собора содержит уникальную коллекцию предметов старины. Публика туда не допускается, хотя многие экспонаты, в том числе украшенные драгоценными камнями мечи, серебряные королевские реалии, богато расшитые драгоценными камнями коронационные одежды и различные предметы церковной утвари время от времени демонстрируются в экспозиции прилегающего к собору музея. Украшением коллекции (не доступным для обозрения публики) является некий наконечник копья. Историк М. Пшедзецкий в книге «Варшавская библиотека» (1861) цитирует отрывок из древнего текста «Чудеса святого Адальберта, мученика»: «Этот наконечник копья хранился в сокровищнице на протяжении восьми столетий. Предание говорит, что это копье святого Маврикия, подаренное Болеславу Храброму, сначала князю, а потом королю Польши, Оттоном III во время паломничества императора к могиле святого мученика Адальберта в Гнезне в 1000 году. Копье это — знак власти, с ним Карл Мартел победил сарацинов при Пуатье в 731 году. Весьма вероятно, что император Оттон приказал сделать дубликат копья, бывшего императорским талисманом, чтобы подарить своему могущественному союзнику Болеславу Польскому».
Для историка, однако, упоминание о Карле Мартеле в связи с копьем звучит несколько странно. Мартел («Молот»), родившийся в 676 году и бывший сыном Пипина Геристальского, прославился победой при Пуатье, которая, если идеализировать ее значение, спасла Европу от арабов. Искусный и отважный воин, он был избран герцогом австрийских франков и в течение пяти лет являлся их правителем. После многочисленных схваток с саксонцами, аллеманами и баварцами наступил поворотный момент в его судьбе: ему довелось остановить нашествие мусульман, которые наводнили Ближний Восток, Северную Африку, Пиренейский полуостров и большую часть Южной Франции. Битва произошла в поле между Туром и Пуатье.
У нас имеется описание этого сражения, рассказывающее, как Карл Мартел во главе своего войска бросается в гущу врагов с копьем святого Маврикия наперевес. Но это представляется не слишком правдоподобным. Само имя Мартел, под которым вошел в историю этот храбрый военачальник, указывает на его излюбленное оружие — боевой молот.
Мартел стал известен еще и потому, что добавил к упряжи боевой лошади стремена, и это совершенно изменило характер боя. Получив удобный упор для ног, всадники могли скакать галопом, резко поворачивать, преодолевать препятствия с тяжелым копьем в руке и при этом твердо держаться в седле. Теперь они могли поражать противника копьем на полном скаку, используя для усиления удара тяжесть собственного тела и инерцию движения мчащейся лошади.
Правда, это нововведение породило и проблему: копье иной раз поражало
