Избранное - Алессандро Мандзони
Отцы вотще мечтали. Рим падет!
Опомнясь поздно, нас моля напрасно,
Земных мечей лишенный Адриан
К делам священства обратится, станет
Царем молитв и таинств, а престол
Освободит для нас.
Адельгиз
Гроза мятежных
И победитель греков, {23} не привыкший
Иначе возвращаться, как с победой,
Айстульф перед могилою Петра
Склонял знамена дважды {24} — и бежал,
Два раза оттолкнув Стефана руку, {25}
Которая протягивала мир.
Он оставался глух к его стенаньям,
Но, из-за Альп услышав их, Пипин {26}
Сюда вторгался дважды через горы,
И франки, те, которых столько раз
И побеждали мы, и выручали, —
Навязывали нам условья мира.
В окно отсюда вижу я равнину,
Где, на позор нам, был Пипинов стан
И франкские скакали кони.
Дезидерий
Что нам
Их вспоминать — Айстульфа и Пипина?
В могиле оба. Царствуют другие,
Идут другие времена, другими
Мечами потрясаем мы. Когда
Взошедший первым на стену и первый
Удар принявший воин гибнет, разве
Все прочие должны бежать в испуге?
И это мне советует мой сын?
Где гордый Адельгиз, тот юный ястреб,
Который грозно грянул на Сполето, {27}
Кто, о себе забыв, нырял, как в волны,
В кипенье боя, кто блистал средь войска,
Как на пиру — жених? Кем герцог-бунтовщик
Был побежден и взят? На поле там же
Просил я, чтобы сделали его
Мне соправителем, — и общий крик
Меня одобрил, и в его десницу —
Столь грозную тогда — вложил я пику.
А ныне он лишь беды да преграды
Умеет видеть. Когда есть раздор,
Ты так не должен говорить со мною!
А донесли бы мне, что Карл сегодня
Таких же мыслей держится, какие
Мне высказал мой сын, я был бы счастлив.
Адельгиз
Зачем, зачем не здесь он — и нельзя
Мне, брату Эрменгарды, с ним средь поля
Сойтись лицом к лицу, препоручить
Отмщенье за обиду моему
Мечу и божию суду! Тогда бы,
Отец, ты должен был признать, что слово
Поспешное слетело с уст твоих.
Дезидерий
Вот это Адельгиза речь! Желанный
Я день приближу.
Адельгиз
Нет, другой мне виден,
И виден близко, день. На Адрианов
Бессильный, но повсюду чтимый зов
Со всею франкской силой Карл нагрянет;
Лишь в этот день преемники Айстульфа
И сын Пипина встретятся. Но вспомни,
Над кем мы правим: средь немногих верных.
В рядах у нас замешаны враги,
И больше их, быть может. А при виде
Чужих знамен любой противник станет
Изменником. Отваги хватит мне
Погибнуть. Но победа и престол —
Для тех счастливцев, кто повелевает
Единодушными. Мне гнусен бой
И пика мне отягощает руку,
Когда на тех, кто рубится бок о бок,
С опасной озираться должен я.
Дезидерий
Кто властвовал — и не имел врагов?
Мы короли иль нет? В отваге ль только дело?
Должны ли мы держать мечи в ножнах,
Пока вражда и зависть не угаснут?
Сидеть должны ли праздно на престоле
И ждать удара? В чем, как не в дерзанье,
Ты видишь выход? Что ты предлагаешь?
Адельгиз
Лишь то, что предложил бы в день победы,
Народом правя верный и могучим:
Очистить земли римлян, Адриану
Друзьями стать.
Дезидерий
Нет, пусть погибну я,
Хоть на престоле, хоть во прахе, прежде
Чем этот вынесу позор. Советы
Держи такие про себя! Отец
Велит…
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Те же. Входит Вермунд, за ним Эрменгарда с сопровождающими ее дамами.
Вермунд
Мой государь, вот Эрменгарда.
Дезидерий
Приблизься, дочь моя! Крепись!
Вермунд удаляется, дамы отходят в сторону.
Адельгиз
Ты снова
В объятьях брата! Видишь ты отца,
И преданных тебе, как прежде, близких,
И тот дворец, где больше чтят и любят
Тебя, чем в день отъезда.
Эрменгарда
Этот голос
Благословенный! Мой отец, мой брат,
Пусть небо вам воздаст за эти речи,
Пусть будет милостиво к вам всегда,
Как вы — к несчастной вашей. Если б мог
Мне выпасть день счастливый, это был бы
Сегодняшний: он дал мне вас увидеть.
А ты, родная… Здесь тебя оставив,
Я не слыхала слов твоих последних:
Ты умерла, а я… Но ты нас видишь
С твоих небес! Взгляни на Эрменгарду,
Которую сама ты наряжала
Так радостно в тот день, которой косу
В тот день обрезала, {28} — взгляни, какою
Она вернулась, и благослови
Тех, кто отвергнутую принял!
Адельгиз
Помни,
Что боль твоя есть наша боль, и нас
Обидел твой обидчик!
Дезидерий
И за нами —
Забота об отмщенье!
Эрменгарда
Мой родитель,
Не этого желает боль моя:
Забвенья лишь хочу — и мир охотно
Дарит его несчастным. Пусть беда
Закончится на мне. Когда согласья
И мира белым стягом быть меж вами
Мне небо не дало, пусть хоть не скажут,
Что слезы и раздор с собой несу я
Везде и всем, кому должна была
Стать радости залогом.
Дезидерий
Будет горько
Тебе, коль понесет бесчестный кару?
Его ты любишь?
Эрменгарда
Ах, отец, зачем ты
Дорыться хочешь до глубин души?
Что ни найдешь там, будет не на радость…
Самой мне страшно вопрошать ее.
Что было,
