«Будем надеяться на всё лучшее…». Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева, 1938–1999 - Дмитрий Сергеевич Лихачев
Вы связали понимания старых и новых годов. Вы научили нас по-новому смотреть на парки, которые приветствуют родное море.
Правда должна быть светла и весела. Я старею в пределах возможности. Сколько друзей для меня имена свои связывают с именем залива. Их голоса становятся эхом — отзвуком голоса Пушкина.
Как сохранить родную воду и родные годы, которые близки так, как на деревьях по-новому дружат листья?
Виктор Шкловский 26.02.83 г.
РГАЛИ. Ф. 562. Оп. 2. Ед. хр. 236. Л. 13. Машинописная копия.
22. Д. С. Лихачев — В. Б. Шкловскому 15 февраля 1984 г.
15.2.84
Дорогой Виктор Борисович! Я хочу поместить мою статью в «Комсом[ольской] правде»[1619] о Вас в свою будущую книгу. Там будет много статей о литературоведах, и всѣ с портретами (лицо). Но у меня нет Вашей фотографии (в 2-х экз.). Пожалуйста, пришлите. Из «Лит[ературной] газеты» письма о Вас (с просьбой написать статью о Вас) нет. Верно, от того, что Св. Дан. Селиванова[1620] в больнице. Мне надо с ней сговориться. Любящий Вас Д. Лихачев
Вас — это Вас и Ваши труды. Ваш диалог с самим собой очень интересен и провоцирует на открытое подражание Вам.
РГАЛИ. Ф. 562. Оп. 2. Ед. хр. 530. Л. 19. Автограф. На открытке.
23. В. Б. Шкловский — Д. С. Лихачеву 22 марта 1984 г.
Дорогой Дмитрий Сергеевич!
Письмо Ваше я получил с большим опозданием. Адрес мой в Москве изменился, теперь я живу на Чистых прудах. А если быть точнее, — то и не на Чистых прудах, а в Переделкино.
Я не хочу, чтобы в наших разговорах были такие длинные паузы. Поэтому прошу Вас писать мне по переделкинскому адресу.
Мы давно не разговаривали друг с другом — даже в «письменном виде». Но я помню наши встречи, настоящее Ваше внимание ко мне и мое — почти ученическое — к Вам.
Давайте разговаривать чаще. Будем доверять бумаге.
С годами, мне кажется, люди сравниваются. Вот моей работе в литературе — если считать от первой книги, «Воскрешения слова»[1621] — уже 70 лет. Я не считаю разных полудетских заметок, с которыми, я боюсь, может получиться лет под 80.
Я очень рад, что Вы согласились написать о моей работе в литературе. Очень хочется услышать слова человека дружелюбного и много понимающего. Увидеть, как я сейчас выгляжу, увидеть себя со стороны, мне трудно. Нужно тогда выйти «из себя» и из литературы.
Тем более что мне уже 91, и, кто знает, представится ли еще случай узнать Ваше мнение.
Посылаю Вам «Воскрешение слова». К сожалению — только его машинописную копию. Книга эта у меня в единственном экземпляре. Впрочем, и на книгу она мало похожа. Оказалось в ней всего 9 страничек. Писалась она легко, был я почти мальчиком, и никто не знал, что из этого всего получится.
Сейчас работать мне труднее. Я даже научился уставать. Помогает мне молодой человек, не обладающий еще легко запоминающейся фамилией, — Александр Юрьевич Галушкин[1622]. Я им очень доволен и доволен его временем. Он увлеченный человек. Мне даже кажется иногда, что я молодею.
Наверное, это еще и потому, что пишу сейчас о своей молодости[1623]. Хочется рассказать историю ОПОЯЗа, его рождения и роста. Структуралисты, ссылаясь на наши работы, многое, мне кажется, напутали. И лучше мне, пока я еще могу, рассказать самому обо всем, что было и что я сейчас думаю по этому поводу.
Жаль, что мы до сих пор не переиздали сборники ОПОЯЗа[1624]. Был только Тынянов, чуть меньше — Эйхенбаум… Свою «Теорию прозы» 1925 года и другие — формально «формальные» — статьи я потерял уже надежду переиздать.
Все это, конечно, существенно затрудняет работу, работу не только мою.
Дорогой Дмитрий Сергеевич, напишите мне — это будет очень интересно — как Вы сейчас расцениваете нашу работу, работу ОПОЯЗа.
Как работается Вам?
Я хотел, но так и не написал статью о Вашей книге, о книге, в которой Вы впервые написали историю садов и парков, — историю еще не описанных пространств, которые, как Вы показали, входят в общую культуру человечества.
Себе я кажусь заброшенным кустом.
К «Хаджи-Мурату» это никакого отношения не имеет.
Посылаю Вам свои только что вышедшие книги: двухтомник из старых работ[1625] и новую книгу со старым названием «О теории прозы». Этой книгой я уже недоволен. Воспринимаю ее как черновик к той, над которой уже работаю.
В остальном у меня все в порядке.
Пишите мне.
Привет Вашей семье.
Виктор Шкловский
22. III.1984
Сейчас вернулся из «Лит[ературной] газеты» Александр Юрьевич. Он говорил с Е. А. Кривицким[1626] и С. Д. Селивановой. Статью Вашу в газете ждут. Зав. отделом литературоведения и критики С. Д. Селиванова говорит, что ей неудобно заказывать Вам еще одну статью, так как Вы уже готовите для нее два материала[1627]. Но статью эту она с радостью напечатает, когда она будет готова. Очевидно, в рубрике «Штрихи к портрету», поскольку дата 70 лет — творческая.
Фотографии вышлю через 2–3 дня.
Мой переделкинский адрес: 142783, Московская область, п/о Чоботы, ул. Зеленый тупик, д. 27, Шкловскому В. Б.
Мой молодой друг, Саша, хочет что-то Вам сообщить. Предоставляю ему слово[1628].
Прощаюсь с Вами с надеждой, что в скором времени опять смогу услышать Вас.
РГАЛИ. Ф. 562. Оп. 2. Ед. хр. 236. Л. 14–16. Машинописная копия.
24. Д. С. Лихачев — В. Б. Шкловскому 12 апреля 1984 г.
Дорогой Виктор Борисович!
Очень рад за Вас, что Вы живете теперь за городом. Я сам об этом мечтаю. Воздух нужен как воздух!
С радостью напишу о Вас статью. Она заставит меня многое осмыслить, понять, углубиться и, может, даже (такое у меня самомнение) иметь некоторое значение в литературоведении, заставив переосмыслить [19]20-е годы. Двадцатые годы меня интересуют очень, и зарождение двадцатых в десятых.
А бурами я также увлекался в детстве, и первая серьезная книга, мною прочтенная, была об Англо-бурской войне. Но кто мог предвидеть перерождение тогдашних буров в свою противоположность! Теперь буры — тогдашние англичане, а тогдашние буры — негры.
Но это в сторону.
Сейчас я так взвинчен неотложными работами (а в мае еще предстоит поездка в Чехословакию), что до июня я ничего делать не в состоянии. Не смогу выполнить и свои давние обещания в Лит[ературную] газету (если не изложит мои мысли И. О. Фоняков[1629] — их сотрудник и поэт по совместительству).
А июнь-то ведь это плохо? Надо быстрее?
Рад, что у Вас референт. Вижу
