«Будем надеяться на всё лучшее…». Из эпистолярного наследия Д. С. Лихачева, 1938–1999 - Дмитрий Сергеевич Лихачев

И все будет ненужно понятно.

Как будто моллюску приснились мысли и сны всего живого мира.

Который много структурен.

Книгу Вашу прочел вдруг, сразу, а потом вдруг второй раз.

Я очень рад этой книге; не будут сужены мысли людей.

Будут они исследоваться так, как поэт старый или будущий вдруг грядет — исследуется мир при помощи введения других построений.

Потому что книга греческих трагедий. Это книга о катастрофах, еще недопонятых.

Желаю Вам молодости.

Счастья.

И широкого пути.

Бывают дороги настолько широкие, что нет ни левого, ни правого, ни встречного, ни поперечного.

А катастроф на этих других путях, путях множественности, существование катастроф в моем и Вашем мире неизбежно.

Мир вздыблен как никогда.

Как поется в русской народной песне —

— Расставались кудри

Расставались русы

Старой бабушке

(Ручаюсь за смысл, В. Ш.)

Как она ни чешет

Как она ни гладит

Волос к волосу нейдет.

А потом молодая женщина легко укладывает молодые волосы.

Будем верить будущему так, как мы верим настоящему.

Вот я хотел написать о Кутузове, а написал о Лихачеве, потому что это оказалось интересным.

Дача Чуковского развалилась.

Дача Репина неузнаваема.

Об этом написано у вас.

Но мир Волконского и небо его и мир Пети Ростова в момент смерти — мир с вечно смеющимися, но бессмертными звездами, этот мир прекрасен.

Я кончаю писать не потому, что исчерпал тему, но я боюсь, что вдруг моим сотоварищем окажется Манилов и подарит мне носовой платок для вытирания слез и сморканья.

Может быть, даже сейчас, потому что мне 87 или 88 лет, буду писать о Кутузове.

Он у Толстого никогда не думает.

Телефон устроен очень просто.

В трубочке лежит раздробленный уголь, который при звуках изменяет свою электропроводность и создает звуки, и звуки эти идут по проводам и могут идти бесконечно.

Итак, пожелаем друг другу незамечаемого бессмертия.

И будем счастливы.

Виктор Шкловский

РГАЛИ. Ф. 562. Оп. 2. Ед. хр. 236. Л. 1–8. Машинописная копия. Датировано по содержанию.

18. Д. С. Лихачев — В. Б. Шкловскому. После марта 1981 г.

Дорогой Виктор Борисович!

Прочел «Энергию заблуждения». Прочел одним духом. Трудно судить о том, какая из Ваших книг самая… но эта — очень интересна и, главное, заставляет думать. Вы требуете активности от читателя. В Ваших работах всегда много места для самостоятельных размышлений смышленого читателя. Читатель несмышленый, конечно, будет досадовать, что его мысль не поспевает за Вашей.

Есть у меня несколько мелких замечаний.

Первое и основное. Вы раза три говорите о своей старости. Это надо исключить. Читателю нет дела до Ваших паспортных данных, а в тексте старости нет, и Вы пишете в своей обычной манере. Просить у читателя скидок на старость не надо.

У Вас есть некоторые повторения сюжетов. Эти повторения воспринимаются как лейтмотив, но в одном случае — не воспринимается: это тогда, когда вы говорите, как Чарли Чаплин показывает танец булочками на вилках (с. 189).

С. 176. Ахматова перед смертью жила не в Фонтанном доме, а на улице Ленина. Вернее — она была там прописана, а фактически была бездомной, была лишена тепла собственного дома. Летом жила в «будке» в Комарове, не отапливаемой (а север холодный и летом).

С. 188. Толстой был президент Академии художеств, но не Академии наук.

С. 391. Лучше надвратной, но не надворной.

С. 396. Достоевский, согласно воспоминаниям дочери и Анны Григ[орьевны], просил похоронить себя на Новодевичьем кладбище рядом с Некрасовым, а Анна Григ[орьевна] говорила ему, что надо на Тихвинском в Александро-Невском монастыре. Достоевский возражал: меня там не знают. Анна Гр[игорьевна] говорила — тебя все знают и тебя встретят там всей Лаврой. И действительно, навстречу похоронной процессии вышла вся Лавра (Анна Григ[орьевна] обладала парапсихологическим даром и могла предсказывать: пишет об этом дочь; ее слова неожиданно для нее самой сбывались).

С. 440 ж. О себе как о старике — не надо.

С. 440 е. Опечатка: Аничков дворец, а не Аничкин.

Вот и все мелочи, что я успел заметить.

Ваш стиль и образ мышления так заряжает, что мне с трудом удалось через два дня освободиться от наваждения Ваших коротких фраз и войти в свой привычный стиль писания. Удивительно?

Привет от жены и дочерей. Всего, всего Вам хорошего.

Тоже еще не старый и любящий Вас по-молодому Д. Лихачев

А как быть с рукописью. Мы с женой едем в Болгарию[1605] и вернемся в начале июня. Пересылать по почте боюсь: вдруг пропадет. Почта как-то плохо стала работать.

Почему-то захотелось порисовать…

А что никак не удается нарисовать верно ни

одному самому опытному

художнику — это купол Исакия.

Всегда неверно!

Даже фотографии врут!

Мистика какая-то.

РГАЛИ. Ф. 562. Оп. 2. Ед. хр. 530. Л. 3 и об. Авторизованная машинопись с припиской автора. На Л. 3 об. в левом нижнем углу рисунок Д. С. Лихачева (см. вклейку). Датировано по содержанию.

19. В. Б. Шкловский — Д. С. Лихачеву 13 апреля 1982 г.

Дорогой Дмитрий Сергеевич.

Не писал я Вам ничего потому, что писал книгу, или, вернее, она меня писала.

Книга вышла, Вы говорили, что она «самая-самая».

В ней могла быть некоторая петухообразность: я за петухов и оказываю уважение свое будущим книгам.

Я делаю паузу.

Если Вы знаете себе цену, — то счастливы.

Вы поняли разнообразие древней русской литературы, связали нить в ткань, и того до Вас никто не сделал, Вы перепеленали ребенка и даже дали ему имя.

Слова «Литература — реальность — литература» — слова Литературы и реабилитация нехорошего слова «реальность», «нереальность» — нечто несуществующее, было известно, но что реальность и есть само искусство в разных видах — этого нам не говорили. Примите от меня, старика, признание, что я в какой-то мере Ваш ученик.

Мы с Вами обитатели одного подпетербургского берега, берега с морем, из которого выплывают головами каменные валуны.

У меня хорошее время, только оно очень трудное.

Я хочу переписать «Теорию прозы»[1606].

Жизнь моя как-то утяжелилась, но это хорошо, потому что птицы летают, глотая камни для улучшения пищеварения.

Впрочем, кажется, именно те, которые глотают, и не летают. Ну, пускай этот постулат существует в таком шутливом виде.

Искусство, особенно трагическое, любит смеяться.

В наших церквях ставили сцены о юношах, брошенных в Вавилоне в львиный ров, и Вы оказались их давним почитателем (чуть не сказал — читателем), а потом эти юноши, участники богослужения, выбегали на улицу, как скоморохи, и увеличивали радостный беспорядок рынка.

Желаю Вам, чтобы