Торговые войны Англии с Ганзейским союзом. Борьба на Балтике за рынки России и Речи Посполитой в Елизаветинскую эпоху - Цинз Хенрик
Купцы Гамбурга вступили в торговые отношения с Нарвой уже в 1560 г., когда 10 их кораблей вернулись из этого порта через Зунд. В этот период торговлю с Нарвой также развивали голландцы.
Открытие Нарвского пути грозило Московской компании весьма серьезной опасностью потерять монополию на русскую торговлю, если английским купцам, не входившим в компанию, будет разрешена торговля с Россией по Балтике – развитие событий, которого, конечно, не могли предвидеть основатели компании в 1555 г., когда они составляли планы своей привилегии. Кроме того, как акционерное общество, оно не позволяло своим членам заниматься индивидуальной торговой деятельностью и считало торговлю с Нарвой, которую отдельные участники осуществляли за свой счет, не законной. Оно рассматривало Нарву как порт, входящий в сферу его влияния, якобы потому, что с 1558 г. Нарва находилась на территории, захваченной Москвой.
Около 1564 г. группа лондонских купцов начала торговлю с Нарвой. Главными фигурами выступили Джордж и Уильям Бонды, а также Джон Фоксалл. Их деятельность на этом новом маршруте московской торговли привлекла внимание Тайного совета, который запросил мнение по этому вопросу сэра Николаса Бэкона (отца философа Фрэнсиса Бэкона). Ответ Бэкона, датированный 4 апреля 1564 г., содержал неожиданно положительную оценку нового маршрута и перспектив торговли с Нарвой, торговлю же с Москвой он даже назвал «лучшим в мире способом торговли товарами, который только можно найти в наш век…» вследствие «надобности товаров, их низких цен, краткости пути и возможность продажи наших товаров». Он придерживался мнения, что при решении вопроса о пути на Москву, северном или по Балтике до Нарвы, нужно руководствоваться интересами страны, а не отдельных купцов. В пользу Нарвы говорили более короткий маршрут и более дешевая стоимость перевозки – примерно на 20 % меньше, чем по северному маршруту. Собственный взгляд Бэкона был решительным в пользу сохранения и развития московской торговли через Нарву и против ее монополизации Московской компанией. Он считал, что эта торговля должна быть доступна без ограничений всем английским купцам.
О том большом значении, которое придавалось в то время торговле с Москвой, свидетельствует речь шведского посла, произнесенная при английском дворе 3 апреля 1560 г. Обсуждая возможность брака между Елизаветой и шведским королем, он считал, что союз двух королевств принесет много выгод, и среди них будет значительное улучшение положения Англии в торговле с Россией.
Однако меморандум Николаса Бэкона в поддержку индивидуальной торговли с Нарвой не встретил одобрения Тай ного совета, который в конце концов принял позицию Московской компании и, следовательно, крупных лондонских монополистов. К концу 1564 г. Тайный совет приказал Уильяму Бонду прекратить торговлю с Нарвой за свой счет, и на короткое время его даже держали под арестом из-за отказа подчиниться. Три упомянутых выше лондонских купца предприняли в это время попытку защитить свою торговлю с Нарвой, апеллируя даже к Великой хартии вольностей и статутам Эдуарда III, касающимся торговли, а также к привилегии Московской компании 1555 г., в которой никаких явных упоминаний о Нарве не было. По мнению братьев Бонд и Джона Фоксола, Нарва не могла попасть в зону монополии Московской компании, так как открыта была не ею. Они считали, что финансовые факторы также говорят в пользу индивидуальной торговли с Нарвой. Это могло принести английской короне доход в 500 фунтов стерлингов от таможенных пошлин, поскольку, по их оценкам, она ежегодно использовала бы 9 судов для ввоза таких дешевых и полезных русских продуктов, как воск, сало, лен, конопля и т. д.
В ответ на доводы сторонников свободной торговли с Нарвой Московская компания ссылалась на то, что ни один английский купец никогда не торговал с Нарвой до выдачи привилегии 1555 г. и поэтому, в соответствии с условиями этой привилегии, Нарва должна рассматриваться как попадающее в зону монополии компании. Также оказался оспорен и аргумент, апеллирующий к более низкой стоимости нарвского маршрута, – было указано на политические сложности и военные опасности, связанные с этим маршрутом, по сравнению с большей безопасностью северного плавания. И северный маршрут также должен быть дешевле, – например, веревки, импортированные по этому маршруту, дешевле на два шиллинга за сотню, чем веревки, купленные в Балтийском регионе.
При рассмотрении вопроса о Нарвском пути Тайный совет учитывал главным образом факторы политического характера и трудности балтийского судоходства в период Ливонских войн. Не углубляясь в этот вопрос, можно вспомнить, что в 1558–1561 гг. целых четыре государства – Польша с Литвой, Россия Ивана Грозного, Дания и Швеция – претендовали на наследие распадающегося государства рыцарей-меченосцев в Ливии. Столкновение интересов этих стран привело к конфликту европейского значения, охватившему большую территорию Северной Европы. Ливония была особенно важна для России, поскольку раньше это государство было барьером для доступа Москвы к Балтийскому морю и ее торговым, политическим и культурным связям с Западом. Однако политическая программа Ивана IV была направлена не только на получение доступа к балтийским портам, но и на полное господство в Ливонии. Речь Посполитая встревожилась такой политикой и в 1557 г. объявила ордену меченосцев войну, а весной 1558 г. царь вторгся в Ливонию и занял Нарву и Дерпт. Против открытия Нарвы как порта для России выступил польский двор, который призвал различные государства и города прекратить его использование и установить балтийскую блокаду России. Добавим, что в 1560 г. Дания воспользовалась кризисом ордена меченосцев в Ливонии, приобретя значительные владения у епископа Эзеля, а в 1561 г. ее примеру последовала Швеция, оккупировав Эстонию с портом Ревелем. Польша с Литвой также имели планы на Ливонию, и в 1561 г. магистр ордена Готар фон Кеттлер подчинил Ливонию Речи Посполитой, прося ее помощи и защиты. Ситуация еще более осложнилась, когда Москва заручилась поддержкой Дании, заинтересованной в развитии нарвского маршрута из-за доходов, которые она могла получить от платы за проезд по Зунду. С другой стороны, Швеция, владеющая Финляндией, хотя и спорила с Россией из-за Ингерманландии и, более того, была в плохих отношениях с Москвой после оккупации Эстонии и Ревеля, сначала вступила в схватку с Москвой в Семилетней Ливонской войне, которая началась в 1563 г. Оппозицию России и Швеции составляли Польша, Дания и ганзейские города, но у каждого из этих временных партнеров были свои цели и интересы, а их связи – эфемерными и непостоянными.
С точки зрения нашей темы важнейшим фактором проблемы являются трудности, с которыми столкнулись английские купцы в торговле с Нарвой из-за политической ситуации, сложившейся в Прибалтике, и вытекающее отсюда отношение Тайного совета к спору между Московской компанией и лондонскими купцами, желавшими торговать с Москвой индивидуально.
Эти трудности накануне Ливонской войны были связаны прежде всего с блокадой порта Польшей, шагом, задуманным отчасти как ответ на предполагаемый экспорт английского оружия в Москву. Стоит отметить, что Иван IV рассчитывал на импорт оружия с Запада, что побуждало его поддержать Московскую компанию. Еще 29 июля 1555 г., за несколько лет до захвата Россией Нарвы, венецианский посол в Лондоне сообщил, что Речь Посполитая требует от Англии гарантий и что Московская компания не будет снабжать царя оружием и военными материалами. Примерно в то же время король Швеции также протестовал против поставок Англией оружия в Москву. В 1558 г. Томас Алкок, один из агентов Московской компании, был задержан в Польше и допрошен на предмет поставок оружия в Москву. После взятия Иваном IV Нарвы обвинения в том, что Московская компания снабжала Россию оружием, становились все более частыми. В письме к Елизавете от августа 1558 г. император Фердинанд I указывал на опасности, которые могли возникнуть из-за доступа Москвы к Балтике, а год спустя отмечал, что позиции Ивана в войне, которую он вел за Ливонию, значительно укрепились в результате материальной помощи, которую он получил извне. В апреле 1561 г. в письмах к Елизавете I городские советы Гамбурга и Кёльна обвинили Англию в снабжении Ивана большим количеством пушек и другого оружия, как наступательного, так и оборонительного. Англия приобрела это оружие в Германии, откуда оно должно было быть переправлено в Нарву на английских кораблях. В письме к Елизавете от 31 мая 1561 г. император вновь протестовал против поставок в Москву военных материалов, особенно огнестрельного оружия, пороха, масла, железа и т. д., а также продовольствия, в том числе селедки и соли и таких товаров, как сукно и шелк. В начале мая 1561 г. в письме в Гамбург Елизавета королевским словом отвергала слухи, что Англия помогает Москве оружием и боеприпасами, и пообещала безжалостно наказать их авторов. Но эти слухи тем не менее продолжались. В конце мая 1561 г. император снова пожаловался на них, упомянув об отправке из Англии в Москву солдат, обученных военному искусству. В своем ответе от 7 июля 1561 г. Елизавета заявила, что строго запретила своим подданным вывозить оружие в Россию. И действительно, 28 июня 1561 г. она отдала приказ лорду-казначею следить за соблюдением наконец изданного 8 июля 1561 г. запрета. Но слухи о том, что военные материалы отправлялись в Россию английскими кораблями, все еще ходили. 8 же июля пришло известие, что значительная часть заказанного Елизаветой в Гамбурге вооружения была отправлена в Россию «в ущерб христианскому миру». 11 июля 1561 г. Уильям Сесил сообщил, что в Германии довольно широко распространено мнение, будто России удалось захватить Ливонию частично с помощью Англии. Несколько лет спустя, 6 января 1565 г., Дания обвинила Англию в поставках оружия в Швецию и даже пригрозила закрыть пролив. Королева протестовала против такого шага и апеллировала к англо-датскому договору времен первых двух Тюдоров, который он нарушал. Что касается обвинения Дании в том, что Англия поддерживает Швецию, королева выразила готовность наказать любых английских купцов, которые помогали врагам Дании оружием и продовольствием.
