Торговые войны Англии с Ганзейским союзом. Борьба на Балтике за рынки России и Речи Посполитой в Елизаветинскую эпоху - Цинз Хенрик
Блокада Сигизмундом Августом Нарвы и задержание заходивших в порт судов были продиктованы не только военными соображениями, но и, как справедливо заметил С. Бодняк, экономическими мотивами. Это был способ Польши защититься от русского конкурента, соперничавшего с экспортом из Речи Посполитой ряда видов вывозимого на Запад сырья. Пытаясь контролировать и ограничить торговлю Нарвы с Англией и другими странами, Сигизмунд Август в 1565 г. выдал своеобразный паспорт, дающий владельцу право плавать в Нарву и Швецию. Например, в 1568 г. в Нарву шли два английских корабля, «Примороза» и «Мейфлауэр», и такие паспорта выдал король Польши. Но эти уступки были скорее исключением, так как морская блокада Нарвы была призвана защитить Речь Посполитую политически и экономически от последствий конкуренции с Москвой. Насколько серьезно Польша относилась к опасности конкуренции Нарвы в балтийской торговле с Западом, показывают некоторые высказывавшиеся в то время мнения. Например, Ян Д. Соликовски, прекрасно разбиравшийся в политических и коммерческих делах, писал, что корона позволила «осквернить» порт Данциг, который был оком всего мира и источником национального богатства, допустив господство Москвы над Нарвой, куда теперь направлялись французы, англичане, голландцы и члены Ганзейского союза со своими товарами. В результате конкуренции Нарвы, писал он, «мы теряем морское государство с его 200-мильной береговой линией, с большим и вечным позором». А во времена первого междуцарствия анонимный автор писал: «Все блага и богатства приходят к короне через наши порты, которые, когда они через Нарву разрушаются, приносят бедность и нищету в Польшу». В свете этих высказываний становится ясен экономический аспект блокады Нарвы польскими военно-морскими силами. В 1562–1568 гг. королева Елизавета выражала протест против этой блокады как непосредственно Сигизмунду Августу, так и Данцигскому совету, требуя освобождения задержанных судов, торговцев и товаров. 3 марта 1568 г. Сигизмунд Август ответил на обвинения королевы, объяснив, что он действительно приказал польским военным кораблям задерживать и конфисковать грузы, идущие в Россию, с которой он все еще находился в состоянии войны. На протест Англии 3 июля 1568 г., требовавшей возвращения арестованных судов и товаров, отправленных в Нарву, Данцигский совет сослался на приказ польского короля и посоветовал королеве обратиться по этому поводу к нему. В английских источниках имеются различные упоминания о задержании польскими каперами судов, следовавших из Англии в Нарву. Письма Сигизмунда Августа от 26 мая 1566 г., 13 марта и 5 сентября 1569 г. свидетельствуют, что король Польши недвусмысленно подчеркивал важность блокады Нарвы. В письме к Елизавете от 13 июля 1567 г. он объяснял, что был вынужден пойти на этот шаг, поскольку именно через Нарву Россия получала оружие, продовольствие и ремесленников. О важности, которую Польша придавала устранению конкуренции со стороны Нарвы, указывает также требование, предъявленное французскому кандидату Генриху Валуа во время первого Междуцарствия, чтобы французские корабли прекратили заход в Нарву. Интересно, что архиепископ Станислав Карнковский, выступая в защиту кандидатуры Генриха Валуа против императора Фердинанда, привел аргумент, что Польше нужен король, способный не позволить использовать Нарву.
Отметим, что память о польской блокаде Нарвы долгое время сохранялась в Англии, что является прекрасным свидетельством масштабов и эффективности военно-морской стратегии Сигизмунда Августа. Когда в 1597 г. посол Сигизмунда III при королеве Елизавете Павел Дзялынский потребовал восстановления свободы судоходства в Испании и возмещения ущерба, нанесенного польским подданным, то напомнил, как Сигизмунд Август запретил судоходство в Нарву и установил военно-морские патрули для обеспечения соблюдения запрета, что повлекло за собой серьезные потери для английских торговцев.
Политические обстоятельства вопроса о Нарвском пути, изложенные выше, могли бы в некоторой степени объяснить отношение Тайного совета к вопросу о запрещении отдельным английским купцам торговать с Москвой через Балтийское море. В конце концов совет вынес решение в пользу Московской компании. 14 декабря 1564 г. он решил, что северный путь гораздо безопаснее для московской торговли, чем через Нарву, отчасти потому, что он не подвергал купцов конфликту с Данией, Швецией и другими державами «этих восточных земель». Запрет совета на коммерческую торговлю через Нарву означал победу монополии Московской компании над неорганизованным купечеством и теми ее членами, которые бросили вызов ее приказам и попытались развивать эту торговлю самостоятельно.
Однако данные, полученные из регистров пошлин за проход пролива Зунд за 1564–1578 гг., показывают, что решение Тайного совета не было полностью исполнено и что в последующие годы английские купцы вели с Нарвой довольно оживленную торговлю. Московская компания в эти годы также использовала балтийский путь на московский рынок, несмотря на свою прежнюю позицию. В 1566 г. она уже не возражала против использования Нарвы, а доказывала лишь, что только она, компания, имеет право использовать порт в торговле с Россией. Парламент принял соответствующий акт в декабре 1566 г., признавая монополию Московской компании на торговлю с Россией также и через Нарву. Любой купец, нарушивший эту привилегию, должен был быть наказан конфискацией его судна и товаров, половина из которых должна была перейти к королеве, а половина – к компании. Английские купцы, не состоявшие в компании, должны были до 1568 г. вывести свои товары и корабли из России или могли присоединиться к компании при условии, если они имели не менее десяти лет опыта московской торговли. Этот приказ распространялся на купцов Халла, Ньюкасла, Йорка и Бостона. Акт 1566 г., распространявший территорию монополии Московской компании на Нарву, также устанавливал, что английские суда должны использоваться исключительно в торговле с Россией, а сукно, отправляемое в Москву, должно быть в готовом и окрашенном виде.
Трудно определить, насколько соблюдались приказы Тайного совета и акт парламента. Встречается немало свидетельств, что отдельные купцы продолжали проникать на территорию монополии компании. Это были «нарушители», как их называли. Мы также знаем, что сама компания иногда фрахтовала иностранные суда для перевозки в Англию товаров, купленных в России.
Переходя к оценке роли и значения Нарвы в торговле Англии на Балтике, мы прежде всего подчеркнем неустоявшийся характер использования Англией этого порта. Обстоятельства, описанные выше, были ограничены во времени главным образом десятилетием 1564–1574 гг., в те годы экспорт через Нарву составлял довольно значительную долю в английском импорте мехов, воска и льна, а также пеньки в 1566, 1569, 1574 и 1578 гг. Экспорт льна через Нарву в 1566–1568 гг. составил половину всего прибалтийского экспорта этого продукта в Англию, в 1564–1566 гг. и вновь в 1569 г. английские купцы поставляли воск в основном из Нарвы. Почти весь английский импорт прибалтийских мехов и кож в те годы осуществлялся через этот порт (см. табл. 2.2).
Таблица 2.2
Доля Нарвы в импорте Англии льна, пеньки, воска, шкур и мехов из Прибалтики, 1563–1578 гг. (%)
Только за два года во 2-й половине XVI в. – 1565 и 1575 гг. – Зундские регистры пошлин позволяют нам составить более точную картину характера английского экспорта в Нарву по сравнению с общим объемом экспорта английских купцов в Прибалтику. Из этих регистров мы узнаем, что Англия вывозила в Нарву главным образом сукно, затем соль, свинец, квасцы и небольшое количество разных бакалейных товаров (см. табл. 2.3). В оба упомянутых года доля Нарвы в балтийском экспорте Англии была минимальной, если исключить квасцы 1565 г.
Таблица 2.3
