Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 - Балинт Мадьяр
♦ Актор, пользующийся идеологией – это индивидуальный или коллективный политический актор, который транслирует какую-либо идеологию, но не действует в соответствии с ней. Если точнее, то политического актора можно определить как пользующегося идеологией, если (1) фундаментальный характер или определяющие / основополагающие элементы его деятельности нельзя вывести из артикулированных им идеологических аргументов, (2) он часто меняет свою идеологическую позицию и (3) эти изменения представляют собой не причину соответствующих изменений в его деятельности, а скорее их следствие (функциональная когерентность).
Пользующийся идеологией актор прибегает к различным идеологическим аргументам, применение которых определяется политической целесообразностью. Под «фасадной» функцией мы подразумеваем, что актор прикрывается идеологическими аргументами, чтобы скрыть свои реальные цели, демонстрируя рациональный, функциональный и циничный подход. В соответствии с доминирующим принципом функционирования государства можно определить пользующихся идеологией акторов как действующих в интересах элиты, что означает, что они стремятся к монополизации власти и личному обогащению, а не к воплощению представлений о том, как должно функционировать общество [♦ 2.3.1]. Таким образом, когерентность обнаруживается не в обобщенном содержании идеологических аргументов, а в удовлетворении интересов элит и в том, как данные идеологические аргументы этому способствуют (функциональность). В этом заключается главное отличие этих акторов от акторов, управляемых идеологией, что приводит нас к следующему разграничению:
• когерентность является ценностной, если идеология актора логически последовательна и применяется соответствующим образом (то есть не содержит противоречий или двойных стандартов), как в случае управляемых идеологией акторов;
• когерентность является функциональной, если идеология актора логически непоследовательна и применяется бессистемно (то есть содержит противоречия или двойные стандарты), но выбор идеологической позиции и ее трансформация последовательно вытекают из прагматических соображений, то есть из принципа интересов элит, которыми руководствуются пользующиеся идеологией политические акторы.
Короче говоря, выбор идеологической позиции является здесь следствием тактических соображений и компромиссов, а не их причиной. Ниже мы указываем на то, что лишь некоторые типы аргументов логически обосновывают монополизацию власти и личное обогащение. Среди этих аргументов есть более недолговечные, которые в целях обоснования конкретных действий используются, а затем по случаю отбрасываются и которые часто не соотносятся с той идеологией / целями, (a) приверженцем которых актор объявлял себя ранее, либо (b) которые актор, по его утверждению, преследует в контексте других задач. Однако некоторые аргументы, такие как «суверенитет» и «национальные интересы», применяются для обоснования политических действий наиболее часто. Аргумент «национальных интересов» может создавать видимость присутствия устойчивой концепции того, как должно функционировать нормальное общество, словно актор действительно преследует некую мотивирующую его идеологию[620]. Несмотря на это, такого актора не следует рассматривать как управляемого идеологией по двум причинам. Во-первых, ему все еще присущи свойства (2) – (3) из определения актора, пользующегося идеологией, из-за недолговечных аргументов, которые приближают его скорее к этому типу, чем к типу актора, идеологией управляемого. Во-вторых, ему не свойственна даже черта (1), поскольку концепция, которая периодически возникает из более общих аргументов, как правило, слишком размытая, что означает, что из нее нельзя вывести элементы, определяющие действия актора. Следовательно, эти аргументы не могут функционировать как руководство, а только лишь как фасад, потому что они дают большое пространство для маневра, позволяющее легитимировать широкий диапазон действий [♦ 2.3.1]. Пользующийся идеологией актор может пользоваться этими расплывчатыми идеологическими аргументами и при этом не утруждать себя объяснением того, почему он из раза в раз выбирает тот особый вариант действий, который ведет к продвижению интересов элиты [♦ 6.4.1.4].
6.4.1.2. Управляемые идеологией и пользующиеся идеологией популисты
Расплывчатость прикладных идеологий, которые также можно назвать «фасадными идеологиями», возвращает нас к вопросу о популизме. В Главе 4 мы определили популизм как единство шести признаков: (1) опора на народный суверенитет, (2) антиплюрализм, (3) плебисцитарный характер, (4) мажоритаризм, (5) антиэлитизм, (6) риторика в духе «мы против них» [♦ 4.2.3]. Однако мы также объясняли, что популизм является «тонкой» идеологией, то есть довольно туманной в политическом смысле, так как лишь предполагает неограниченную власть автократа, но не проговаривает, как конкретно он должен ее использовать. На самом деле, отсутствие логической связи между «диагнозом» и «лечением», то есть между заявляемым мотивом популиста, например «национальными интересами», и вытекающими из него действиями, делает популизм идеальным фасадом, так как с его помощью можно оправдать фактически любую политическую меру (как левого, так и правого толка). Именно поэтому мы назвали популизм идеологическим инструментом [♦ 4.2.3]. Он работает как защитная «оболочка», в которую политики могут завернуть свой политический продукт, заявляя, что их предложение является единственно верным среди всех предлагаемых вариантов, так как оно и только оно соответствует «интересам народа».
Есть существенное отличие между политическими акторами, которые в первую очередь руководствуются определенной идеологией и используют популизм как вспомогательный инструмент, и акторами, для которых популизм играет первостепенное значение, тогда как политические меры, зачастую собранные со всего идеологического спектра, идут как приложение к их популистской повестке:
• популисты, управляемые идеологией, используют популистский нарратив, отталкиваясь при этом от постоянной ценностно-когерентной идеологии;
• популисты, пользующиеся идеологией, используют популистский нарратив на основании функциональной когерентности, не придерживаясь при этом никакой постоянной идеологии.
Ни в первом, ни во втором случае политическая программа интересующих нас акторов не определятся их популизмом. Однако популисты, управляемые идеологией, продвигают определенную политическую программу довольно последовательно и на постоянной основе, то есть их политическая ориентация не меняется в одночасье, а их действия, если позволяет ситуация, не противоречат их политической ориентации. Они не злоупотребляют фасадной природой популизма, которая позволяла бы им менять идеологии как перчатки. В свою очередь, пользующиеся идеологией популисты пользуются ей в том смысле, что придерживаются популистского нарратива постоянно, но при этом эксплуатируют его гибкость. Их популизм привязан не к какой-то одной идеологии, а скорее – к изменяющемуся набору идеологических аргументов, не являющихся когерентными с ценностной точки зрения, но обладающих функциональной когерентностью, отражающей принцип интересов элит.
Популистов, управляемых идеологией, все еще можно классифицировать, исходя из стандартных политических ориентиров, таких как «левое / правое» и «либеральное / консервативное», на основании той постоянной идеологии, которой они руководствуются[621]. Однако пользующихся идеологией популистов нельзя назвать ни левыми, ни правыми, ни экстремистами. Неправильно классифицировать этих политических акторов как, например, крайне правых, так как это (1) несет в себе допущение, что они на самом деле руководствуются идеологией, хотя это не так, и (2) смешивает их с акторами, действительно управляемыми идеологией, которые продвигают ту же идеологическую повестку, но при этом придерживаются ее в своих действиях. Популисты, пользующиеся идеологией, относятся к ней совершенно по-другому, по сравнению с «традиционными» правыми и
