Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1 - Балинт Мадлович
Процедура нарушения целостности имеет три уровня:
• угрозы, то есть устные предупреждения о предстоящей атаке, если жертва не подчинится политической семье;
• преследование, то есть «предупредительные выстрелы», которые не вредят жертве постоянно, но явно сигнализируют о враждебном отношении патрона;
• атака, то есть полномасштабное применение как законных, так и незаконных средств, потенциально ведущих к потере имущества, свободы или лишению жизни.
Угрозы не включают в себя никаких хищнических действий как таковых, но предшествуют им, то есть подразумевают преследование и атаки, призванные заставить жертву подчиниться. Если использовать знаменитое и очень емкое выражение из фильма «Крестный отец», то, по сути, это предложение, от которого невозможно отказаться. Что касается двух последних уровней, то преследование бывает в форме (a) этических, (b) экзистенциальных и (c) физических действий. Этические акты воздействуют преимущественно на имидж в глазах общественности, то есть их цель – испортить репутацию при помощи очерняющих кампаний (уничтожение репутации). Несмотря на то, что такое может происходить и в либеральных демократиях, существует несколько серьезных отличий[562]. Во-первых, патрональные автократии имеют свои патрональные СМИ, господствующие в сфере коммуникаций [♦ 4.3.1.2]. В отличие от либеральных демократий, где ведущее очерняющую кампанию СМИ окружено множеством других источников массовой информации[563], в патрональных автократиях подобные кампании могут опираться на патрональные СМИ и часто с использованием компромата представлять кого-либо врагом народа, безнравственным человеком или козлом отпущения. При этом у жертвы нет ни возможностей, ни ресурсов, чтобы ответить на обвинения, охватывая при этом такую же широкую аудиторию. Кроме того, в целях криминализации деятельности жертвы также может использоваться прокуратура, которая проводит тщательно фотографируемые аресты и инициирует расследования по неформальному приказу. Проще говоря, прокуратура может действовать фактически как участник кампании, которую ведет главный патрон [♦ 4.3.5.2]. Второе отличие между процедурами уничтожения репутации в двух режимах заключается в том, что в либеральных демократиях целевой аудиторией таких кампаний является электорат, который необходимо убедить в неприемлемости конкурентов. В патрональных автократиях уничтожение репутации (1) необязательно привязано к выборам, поскольку проводится не для электората как такового, а в целях нарушения целостности жертвы, и (2) в качестве целевой аудитории направлено на членов однопирамидальной сети, которые, как упоминалось выше, «обязаны стрелять», чтобы нанести ущерб жертве (или, по крайней мере, обязаны избегать ее), а также на других людей в статусе потенциальной жертвы. Если деятельность журналиста подвергается этическому нарушению целостности, то это сигнал другим журналистам, что им стоит опасаться аналогичных последствий, если они не будут повиноваться (негативное подкрепление [♦ 4.3.2.1]).
Последнее отличие заключается в том, что в либеральных демократиях в процедуру уничтожения репутации не входят экзистенциальные преследования или атаки. Слово «экзистенциальный» относится здесь к достатку или в более общем смысле к тем жизненным условиям индивида, которые определяют его благосостояние и доход. Преследование может включать в себя увольнение друзей и родственников с государственных должностей или позиций, связанных с экономической империей приемной политической семьи [♦ 6.2]. Наиболее очевидной формой экзистенциальной атаки является хищничество, то есть захват активов посредством централизованного корпоративного рейдерства. Наконец, физические преследования и атаки подразумевают белое и черное принуждение, то есть использование для физической атаки на жертву полиции и преступных группировок соответственно [♦ 4.3.5.4]. Этот метод, как правило, является наихудшим вариантом и применяется, когда жертва непреклонна или когда другие методы просто нельзя применить, поскольку она обладает высокими моральными качествами и независимостью, а также, вероятно, и связями с зарубежными странами, куда может бежать. Однако в большинстве случаев верховный патрон может устранять риски, преследовать добычу и наказывать нелояльных акторов, не прибегая к физическим расправам, что делает принуждение в целом в рамках его режима более изощренным, чем в коммунистических диктатурах XX века [♦ 4.3].
3.7. Структура элиты в шести режимах идеального типа
В начале этой главы мы утверждали, что в либеральных демократиях сферы социального действия отделены друг от друга. Перейдя теперь к рассмотрению элит [♦ 2.2.2], мы можем сказать, что в этом типе режима правящая элита состоит исключительно из политической элиты, то есть из формальных членов ветвей власти. Кроме того, такая политическая элита делится на тех, кто поддерживает группу лиц у власти (и является ее частью), и тех, кто противостоит ей, то есть оппозицию и ее лидеров.
Однако в других режимах политическая элита частично или полностью объединена с другими сферами деятельности (экономической и общинной), что предполагает аннексию соответствующих этим сферам элит, которая призвана нарушить их автономию и подчинить иерархии правящей элиты.
Отобрав различные по роду занятий элиты из разных сфер [♦ 2.2.2], мы в форме идеальных типов описываем их отношения с политическими элитами во всех шести режимах идеального типа. До сих пор мы не давали точные определения этим режимам (поскольку для этого необходимы концепты, рассматриваемые в последующих главах), как и не определяли акторов для трех промежуточных типов режимов. Однако в Главе 1 мы описали общий характер этих шести типов режимов [♦ 1.6]. Для патрональных демократий характерно наличие конкурирующих патрональных сетей, то есть в этих режимах действуют акторы, встречающиеся также и в патрональных автократиях, такие как главные патроны, полигархи и олигархи, однако такие режимы обладают и некоторыми демократическими характеристиками, такими как правящая партия (вместо партии – «приводного ремня»). Консервативные автократии больше всего похожи на либеральные демократии в том смысле, что социальные сферы в них отделены друг от друга, однако среди формальных государственных институтов там можно найти бюрократически патронализированные, а среди оппозиционных партий – нейтрализованные. Наконец, диктатуры с использованием рынка представляют из себя однопартийное государство с процветающим рынком частных услуг, а значит, в них можно обнаружить примеры сосуществования политбюро, партийных функционеров и партии-государства с предпринимателями и лоббистами (а также толкачами).
Чтобы представить режимы как идеальные типы, мы выбрали пять элитных групп и описали их связи с правящей политической элитой (но не между собой):
• экономическая элита, в которую входит элита предпринимательского сектора;
• медийная элита, в которую входят общенациональные СМИ, а также профессионалы, формирующие общественное мнение (журналисты и т. д.);
• культурная элита, в которую входят ведущие культурные деятели страны, артисты, режиссеры и т. п.;
• административная элита, в которую входят лица, принимающие решения в государственном аппарате (администрации), формирующие государственную политику и контролирующие ее исполнение;
• правоохранительная элита, в которую входят лица, принимающие решения в правоохранительных органах, сотрудники спецслужб, главный прокурор и т. п.[564]
Отметим, что два последних типа элит принадлежат к политической сфере, тогда как
