Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 - Балинт Мадьяр

• их члены могут предложить такие незначительные выгоды или их деятельность, если ей не препятствовать, представляет собой настолько небольшой политический риск, что приемная политическая семья считает, что они не имеют особого значения.

Неклиентарные группы могут обладать некоторой автономией по отношению к приемной политической семье, однако их социальный вес зависит от того, предшествовал ли патрональной автократии период относительно свободного накопления частного капитала. Если порядок ограниченного доступа сформировался из порядка открытого доступа, у неклиентарных групп больше шансов на возникновение, чем если он сформировался непосредственно из коммунистической диктатуры[544]. Однако даже в таких случаях мафиозное государство может (1) сократить количество и удельный вес этих групп с помощью различных мер, включая экономическую и холодную общественную патронализацию собственников капитала и предпринимателей, и (2) прибегнуть к клиентелизму в форме бюджетного вмешательства, раздавая в попытке заручиться их поддержкой на выборах, сверх нормативного и автоматического повышения льгот, еще и случайные подарки [♦ 5.4.3.3].

Анализ общества в условиях патрональной автократии с точки зрения групп клиентов, а не классов или каст, имеет множество преимуществ. Во-первых, он позволяет проводить целевой анализ социальной динамики и мотивации групп, однородных в аспекте их отношений подчинения. Поскольку большое количество людей попадает в число клиентов, становится возможным анализировать значительную часть общества, не используя ведущую к неверным умозаключениям уже существующую терминологию. Во-вторых, с его помощью можно анализировать общественные события с позиции политико-экономической системы, то есть режима как целого. Рассматривая клиентов в целом и патронализацию общества в частности, можно установить связь между процессами, описанными в предыдущих главах, и политикой и экономикой, а также жизнью обычных людей и общества в целом. Эта связь означает, что терминология клиентарного общества вписывается в согласованную концептуальную структуру, которая позволяет проводить целостный и междисциплинарный анализ посткоммунистических режимов, которые сокращают каналы социальной мобильности и получают над ними контроль.

Наконец, понятие клиентарности предполагает, что в основу социологического анализа можно поместить новый фундамент и в отношении других аспектов общества. Возьмем для иллюстрации два наиболее важных примера. Во-первых, концепция клиентарного общества требует нового подхода к понятию неравенства. Фокусируясь на проблемах неравенства на Западе, современные социологи и экономисты говорят о рыночном неравенстве, то есть разнице в состоянии и доходах, которая является следствием капиталистических механизмов и рыночной экономики[545]. Некоторые авторы рассматривают извлечение ренты как основной источник неравенства[546], а деформирующий механизм лоббирования [♦ 5.6.1.3] также был признан направляющим развитие экономики в пользу богатых. Однако в клиентарном обществе ни добровольные решения участников рынка, ни кооперация отдельных политических и экономических элит не являются источниками неравенства и не закрепляют его. Получается, что конкурентные рынки не просто деформированы, но аннексированы при помощи различных механизмов патронализации [♦ 5.6.1.3], а неравенство между клиентами проистекает из (1) их положения в однопирамидальной патрональной иерархии и (2) дискреционных решений верховного патрона. С одной стороны, доступ к ресурсам предоставляется только определенным людям, под которых заточены различные формы дискреционных государственных расходов (например, госзакупки, обладающие коррупционным потенциалом [♦ 5.3.3.3]). Они добираются до верхних слоев социальной иерархии, хотя их собственность носит условный характер, ведь своим положением они обязаны прихоти верховного патрона, который также может «списать их со счетов», отняв у них собственность, – отсюда и распространенная в России шутка: «в России нет миллиардеров – есть только люди, работающие миллиардерами»[547]. С другой стороны, преуспевающие собственники капитала, не вовлеченные в эту систему власти-собственности [♦ 5.5.3.5], становятся мишенью для элитистских способов расходования бюджета. Они представляют собой одну из вышеупомянутых неклиентарных групп, которая получает прибыль от социальной политики, способствуя увеличению разрыва между богатыми и бедными[548]. Этот краткий анализ патронального неравенства, который берет за основу логику патронализма, а не свободного рынка, уже показывает, как новый аналитический язык, встроенный в более широкие рамки нашей структуры, может создать благодатную почву для исследования социальных различий в посткоммунистических обществах.

Во-вторых, клиентарное общество требует нового подхода к статусу наемного труда. Как мы упоминали выше, работающие по найму люди относятся к числу тех, кто лишен автономии, поскольку они попадают в зависимость от точек доступа к ресурсам, которыми распоряжается приемная политическая семья. Одним из важных способов, позволяющих понизить статус работников, а также сделать очевидным их шаткое положение в целом, является разрушение защищающих их формальных институтов, включая права трудящихся и профсоюзы. Некоторые авторы левого толка интерпретируют это как «отмену госрегулирования», которая вписывается в «программу неолиберализма»[549]. Однако если принять во внимание более широкий контекст клиентарного общества, можно увидеть, что неолиберальная концепция вводит в заблуждение, если речь идет об анализе социальных отношений в патрональных автократиях, причем как на уровне работников, так и работодателей. На уровне работников неолиберализм предлагает сократить трудовые права и перейти от коллективных переговоров на высоком уровне к более низкому уровню фирмы или рабочего места[550]. В результате этого уязвимость работника перед работодателем увеличивается. Однако неолиберальные реформы не способствуют ни формированию порядка ограниченного доступа, ни трансформации статуса работодателя в патронально-клиентарный статус по отношению к приемной политической семье. Напротив, неолиберализм предлагает рыночную экономику, индивидуализм и безличные реформы, и при этом не благоприятствует установлению персональных сильных связей с доминирующей патрональной сетью вместо защиты трудовых прав. Если неолиберализм – это атомизация, то патронализм – вассализация. На уровне работодателей неолиберальные реформы в сфере труда «служат расширению дискреционных полномочий работодателя», то есть расширению прав и возможностей работодателей по сравнению с работниками[551]. Напротив, в патрональных автократиях снижаются возможности и работодателей, и наемных работников, которые вынужденно получают статус клиентов через патронализацию. Тогда как в условиях неолиберализма формальное расширение прав и возможностей работодателей приводит и к фактическому расширению их полномочий, в клиентарном обществе они не связаны. По сути, работодатель является либо (a) членом приемной политической семьи, например олигархом или подставным лицом, и в этом случае он может осуществлять свои формальные права собственности лишь частично (верховный патрон фактически концентрирует в своих руках некоторые из эндогенных прав [♦ 5.5.3.4]), либо (b) сторонним лицом, например малым или средним предпринимателем с низкой стоимостью в фазе выслеживания [♦ 5.5.4.1], чья собственность, тем не менее, носит условный характер. Это означает, что верховный патрон может принять решение о борьбе с любым собственником, который уволит кого-либо или примет на работу вопреки ожиданиям патрона. Таким образом, именно верховный патрон, а не работодатель имеет максимальную амплитуду произвола [♦ 2.4.6], поскольку