Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 1 - Балинт Мадлович
• Она не связывает людей с одинаковым экономическим статусом в капиталистическом обществе правового равенства. Поскольку класс – это фундаментально экономический феномен, это также и рыночный феномен, а классовые различия предполагают наличие неравенства в плане владения собственностью (особенно производственной). Однако рыночное неравенство не предполагает неравенства перед законом [♦ 4.3.5.1]. Наоборот, классовые отношения существуют в капиталистической системе, состоящей из равных перед законом людей, поскольку, если бы это было не так, можно было бы утверждать, что именно политика, а не экономика порождает классовое неравенство[516]. В свою очередь, приемная политическая семья смешивает сферы социального действия, а богатство ее членов является следствием того, что правовая система поставлена на службу их интересов. В такой системе дискреционное вмешательство государства подрывает нормативный статус правового равенства, а законы произвольно приспосабливаются для конкретных индивидов и бизнесов [♦ 5.4]. Напротив, в капиталистических обществах классы приобретают социальный статус через конкуренцию, а не специальные законы или принуждение [♦ 4.3.4–5].
3.6.1.2. Почему приемная политическая семья – это не феодальная элита
Проводя исторические аналогии, можно сказать, что основанием для выбора феодальных элит в качестве исходного понятия для концептуализации приемной политической семьи являются присущие таким элитам патронализм или вассальная зависимость, то есть «постоянное служение и подчинение одному хозяину»[517]. В феодальную эпоху отношения типа «хозяин – раб» обычно существовали между королем (землевладельцем и т. п.) и его подданными. Непотизм, важность двора и преобладание единоличной власти в правящей иерархии часто используются как дополнительные основания для сравнения приемной политической семьи с феодальным строем[518]. Однако при феодализме права и обязанности, причитающиеся различным рангам, закреплялись законом, как это было в царской России (см. Текстовую вставку 3.6), которую чаще всего используют в качестве примера феодального государства, сравнивая ее с государствами посткоммунистического региона[519]. Соответственно, патрональная сеть в посткоммунистической однопирамидальной системе не похожа на служилых дворян или феодальные сословия, поскольку для приемной политической семьи характерны приведенные ниже свойства.
Текстовая вставка 3.6: Правовой статус феодального дворянства в России
Потомственные дворяне были ‹…› определенной законом группой ‹…›, члены которой пользовались особыми привилегиями и институтами. Такое положение главным образом закреплено в своде законов, изданных при Петре I и Екатерине II. Эти законы устанавливали, кто является дворянином, а кто нет, как можно приобрести дворянский титул, какие права и обязанности он подразумевает и какие общие институты объединяли дворянство. Самый знаменитый петровский законодательный акт, изданный в 1722 году, носит название Табеля о рангах. В нем подчеркивалась связь между служением короне и дворянскими привилегиями, а также вводилось правило, согласно которому чиновники и государственные служащие автоматически получали дворянский статус по достижении определенного ранга. ‹…› Законодательство XVIII века подтвердило, что дворянство является классом землевладельцев с абсолютным правом собственности на недвижимость и недра и исключительным правом на владение крепостными. Сын Екатерины II, Павел I (1796–1801), предпринял попытку посягнуть на изданную ей в 1785 году Жалованную грамоту дворянству, которая подтверждала, что дворянская собственность ни при каких условиях не может быть конфискована монархом и что дворянская честь подразумевает полное освобождение от телесных наказаний. Посягательство Павла на права дворян и чувство их достоинства (в действительности довольно скромное) стало главной причиной его свержения и убийства членами петербургской аристократии[520].
• У нее отсутствует какая-либо корпоративная организация, отдельные должности, расположенные в иерархическом порядке по отношению к верховному патрону, и корпоративное самосознание. Хотя неформальные личные связи чрезвычайно важны в обоих типах правящих элит, в феодализме они включены в «формализованную иерархическую систему отношений»[521] и в принципе возможны благодаря ей. Приемная политическая семья же – это неформальная организация, в которой формальная иерархия членов второстепенна по отношению к неформальной [♦ 2.2.2.2]. Таким образом, у приемной политической семьи нет формальной структуры членства, и поэтому она не может принимать форму корпоративной организации или ранговой иерархии должностей по отношению к верховному патрону. Кроме того, у нее нет корпоративного самосознания, которое было у феодальной знати или священства, поскольку члены приемной политической семьи могут занимать множество различных (формальных) общественных позиций одновременно.
• С юридической точки зрения клиент не является вассалом, но его социальное положение ничем не отличается от вассалитета. В то время как вассал в феодальную эпоху имел право владеть имуществом на основании своего статуса, сеньор также мог правомерно отобрать у него это имущество. Внутри феодальной системы такое действие считалось легитимным, поэтому юридическое и социальное положения вассала совпадали. Однако, и это следует из предыдущего пункта, в патронально-клиентарных отношениях слепое подчинение клиентов патронам носит неформальный характер, хотя и подкрепляется инструментами публичной власти приемной политической семьи. Таким образом, социальное положение с помощью юридических норм закрепляется за всеми без исключения вассалами, в то время как в патрональных автократиях у клиентов и патронов равные права.
• С верховным патроном невозможны «договорные» отношения. Феодальные сословия имели в некотором роде легитимные договорные отношения со своим хозяином (монархом), подразумевающие права и обязанности, которые ограничивали как знать, так и самого монарха. В противоположность этому у приемной политической семьи нет формальной организации и набора обязательных правил, а главный патрон, будучи патриархальным главой семьи, полностью контролирует позиции в однопирамидальной сети. Как показывает судьба одного из императоров России Павла I (см. Текстовую вставку 3.6), совсем не так обстояли дела в феодальную эпоху, когда вассалы были готовы отстаивать свои законные права.
• Власть осуществляется незаконным образом, что подразумевает систематическую компрометацию, которая создает дополнительные поводы для повиновения членов сети верховному патрону. Исследователи, которые проводят аналогию между приемной политической семьей и феодализмом, игнорируя при этом неформальный характер первой, уверены в том, что это позволяет им выделить центральный элемент обоих режимов (то есть патронально-клиентарные отношения). Однако они упускают другой важный аспект, который определяет динамику правящей элиты. Причина, по которой верховный патрон, в отличие от короля с его формально ограниченной властью, контролирует все позиции в сети, заключается в том, что это позволяет ему шантажировать клиентов, угрожая преследованием за совершенные преступления [♦ 4.3.5.2][522]. Эти преступления, равно как и способность главного патрона угрожать своим клиентам, имеют место именно потому, что (1) функционирование неформальных сетей не согласуется с формальным правом, что с неизбежностью приводит к постоянным нарушениям закона; (2) клиенты обязаны принимать участие в незаконной деятельности криминального государства
