Валерия Пименова - Уголовный розыск. Петроград – Ленинград – Петербург [сборник]
Работа началась с осмотра места происшествия, который, по существу, длился почти сутки с перерывом на ночь. В ходе осмотра было установлено, что ружье, лежавшее возле убитого, заряжено и принадлежит ему. Из карманов одежды трупа были извлечены три стреляные гильзы. Вблизи стоял старенький мопед покойного, и здесь же, на привязи, находилась собака, хозяин которой сначала не был установлен. Найденные поблизости нарушения травяного покрова и поверхности почвы, наличие дроби в местах, где эти следы обрывались, свидетельствовали о 2–3 выстрелах, направленных под небольшим углом в землю.
У одного из этих следов вместе с дробью на хвое и листьях сыщики обнаружили капли крови и газетный пыж с незначительными волосками белой шерсти. Следы крови были в виде дорожки отдельных капелек, которые затем исчезали. Оперативники буквально на коленях исследовали эту «дорожку» и неожиданно нашли новенький, полностью снаряженный дробью патрон к охотничьему ружью 12-го калибра. Позднее эксперт-оружейник образно назвал эту находку «паспортом охотника».
Из заключения судебно-медицинской экспертизы следовало, что смерть Тупицина наступила в результате повреждений жизненно важных органов, явившихся следствием двух выстрелов в грудь, произведенных с близкого расстояния. Во время вскрытия из ран трупа была извлечена дробь № 4, соответствующая дроби в найденном патроне, и два новеньких пыжа. Надо отметить, что и найденный новенький патрон, и новые пыжи, и дробь фабричного изготовления из тела трупа резко контрастировали со старыми патронами убитого егеря, которые были снаряжены газетными пыжами и дробью-сечкой из стальной проволоки.
Параллельно с осмотром места происшествия оперативники прочесывали лес, искали по горячим следам любую информацию, которая могла бы представлять интерес для следствия.
Из материалов, собранных в ходе работы, следовало, что в 7 часов 25 минут этого же дня в лесном массиве, где позже обнаружили труп Тупицина, вначале был слышен один, а затем еще два выстрела, сопровождающиеся собачьим визгом. Затем какой-то мужской голос потребовал бросить ружье, но в ответ раздались ругательства, произнесенные другим человеком. Потом грянуло два выстрела дуплетом, и шум стих… Стало ясно, что в лесу произошла серьезная ссора между мужчинами, закончившаяся стрельбой.
Кроме этого, было установлено, что собака, привязанная к мопеду Тупицина, принадлежала одному из жителей поселка Снегиревка, соседу убитого, алиби которого не вызывало никаких сомнений. С его слов, Тупицин взял собаку на прогулку, уходя в лесное хозяйство на обход.
Первоначальные выводы особых перспектив не сулили: каких-либо существенных доказательств, которые могли бы облегчить розыск преступника, на месте преступления обнаружено не было. Дело осложнялось еще и нахождением в лесу в воскресный день 23 октября большого количества охотников, других лиц с охотничьим оружием, прибывших в лесные массивы Приозерского района, так как в это воскресенье открывался охотничий сезон.
В результате криминалистических исследований в НТО УВД было установлено, что пыж со следами шерсти и дробь, найденная в земле, являются следами выстрелов, произведенных Тупициным. Пыжи и дробь, изъятые при вскрытии трупа егеря, были аналогичны с содержимым снаряженного патрона 12-го калибра. Эксперты «выжали» из находки максимум информации, установив номер дроби, гильзы, сорт пороха, характеристику пыжей. Выяснилось, что закрутка краев гильзы — домашняя. Владелец патрона сам, с помощью специального приспособления, которое охотники называют «барклаем», заряжал его капсюлем, на котором остались следы, пригодные для идентификации. Таким образом, в деле появилась первая неоспоримая улика, о которой преступник даже не подозревал.
Биологи и кинологи дали заключение, что кровь и волоски шерсти на месте преступления принадлежат собаке. Их цвет, длина и структура позволяли сделать вывод, что они являлись шерстью охотничьей собаки — вероятнее всего, из породы лаек.
Тщательный анализ всех материалов, собранных на первоначальном этапе расследования, позволил выдвинуть следующие рабочие версии об обстоятельствах и мотивах убийства егеря:
• убийство совершено из мести в связи со служебной деятельностью Тупицина;
• убийство совершено в ходе ссоры, возникшей между егерем и неизвестным охотником (возможно, браконьером).
Чтобы ускорить сбор доказательств по делу и установление преступника, в план проверки версий был включен широкий комплекс оперативно-розыскных и следственных мероприятий. Слаженная работа всех служб и подразделений милиции Ленинграда и области, отделений милиции, дислоцирующихся в сравнительной близости от Приозерского района, с использованием возможностей общественности должна была в конечном итоге привести к выявлению с целью тщательной проверки всех охотников, владельцев охотничьих ружей 12-го калибра, владельцев охотничьих лаек, чьи маршруты 23–24 октября 1965 года проходили через лесной массив, где было совершено убийство.
Результаты изучения образа жизни егеря Тупицина, имевшего жену и двоих детей, позволили сделать вывод об отсутствии у него каких-либо враждебных отношений с окружающими в быту и на службе. Изучение документов, отражающих работу Тупицина, допросы близких, знакомых, руководителей лесничества и сослуживцев подтвердили это. Таким образом, первая из выдвинутых версий в ходе расследования была проверена и полностью отпала, как не нашедшая подтверждения.
Тем временем заканчивался сплошной подворный обход и опрос населения в Сосново и всех прилегающих поселков, а также проверка владельцев ружей 12-го калибра.
Подходили к концу мероприятия, направленные на установление владельцев охотничьих собак, на выявление в охотколлективах всех лиц, бывших в октябре, прежде всего 23–24 октября, в лесу в районе убийства. Специально созданная группа отработала сотни сигналов, представляющих оперативный интерес. Особое внимание обращалось на лиц, чье поведение, образ жизни в совокупности с наличием оружия, собаки вызывали обоснованное подозрение. Одновременно негласно велась работа на железнодорожной станции Сосново, на автобусных остановках и других путях подхода к месту убийства егеря, чтобы выявить появляющихся здесь охотников. Среди них могли быть и свидетели, и подозреваемые.
В это время в Ленинграде в соответствии с планом завершилась весьма трудоемкая работа по проверке ветеринарных лечебниц (ведь собака могла быть ранена) и установлению охотников, которые имеют ружья 12-го калибра и собак и бывают на охоте в районе Сосново.
Напряженный и целеустремленный поиск принес результаты. В ходе опроса местного населения удалось установить, что рано утром 24 октября в Сосново среди прочих прибыл из Ленинграда некий охотник с собакой лайкой. О нем было известно только то, что иногда он появлялся в районе Сосново на отдаленном хуторе, который был известен как хутор Кашурникова и служил местом пристанища любителей охоты.
Меры, направленные на немедленное установление личности этого неизвестного, некоторое время к успеху не приводили, однако удалось выяснить, что с ним могли быть знакомы два ленинградских охотника, постоянно посещавших хутор Кашурникова.
В воскресенье 14 ноября на хутор выехала опергруппа, чтобы задержать и проверить всех постояльцев. Подъезда к дому не было — он стоял вдали от дороги. На хуторе, видимо, не спали. Пока опергруппа от машины направлялась к дому, оттуда в спешном порядке, в том числе и через окна, дали деру трое неизвестных охотников, которые скрылись в лесу. Сам Кашурников, хозяин хутора, глубокий старик, заявил, что он пустил за деньги и спиртное на ночлег неизвестных.
Скрыться беглецам не удалось — не зря перекрывались пути подхода-отхода из Сосново. Вечером при попытке уехать электричкой в Ленинград они были задержаны по приметам и доставлены в уголовный розыск. Двое из трех оказались теми, кто регулярно бывал в доме Кашурникова и знал разыскиваемого охотника с собакой.
Их тщательные допросы дали возможность не только установить личность неизвестного, но и всерьез им заинтересоваться. Показания свидетельствовали, что этот мастер охоты имеет оружие 12-го калибра, собаку лайку и, что особенно важно, должен был быть на хуторе Кашурникова 24 октября, где после охоты намечалась попойка, для которой он должен был в числе прочего привезти хлеб и закуску. Однако, как утверждали допрошенные свидетели, он в тот день не приехал, чем подвел товарищей.
Уже на следующий день в Ленинграде начали осуществляться оперативные мероприятия, направленные на проверку установленного лица, оказавшегося Викуловым Юрием Сергеевичем, 1929 года рождения, уроженцем и жителем Ленинграда, проживающим на Полюстровском проспекте, работавшим разнорабочим в больнице имени Мечникова, ранее не судимым.
