Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 - Балинт Мадьяр

их взгляды на эффективность конкретной политики, а также информацию, доступную им в настоящий момент[1133]. Даже одна и та же цель в разных местах может потребовать разного набора политических средств. Чаба анализирует посткоммунистические страны с точки зрения их сходства с Западом и обнаруживает, что «легких путей не бывает. Иначе говоря, нужно искать не идеальный универсальный алгоритм, а решения, которые лучше всего вписываются в местные обстоятельства и работают на практике. [Так, в посткоммунистических странах] на одни и те же глобальные экономические вызовы и вызовы ЕС были получены кардинально разные ответы, последствия которых не были одинаково благоприятны»[1134]. Однако важно отметить, что сходство с Западом не является очевидным критерием успеха патронального режима. Именно поэтому наша альтернативная аналитическая структура призывает смотреть на такие режимы через их собственную призму, то есть подразумевать тот же принцип, который предполагается в модели, выбранной для анализа государства, и соответствующим образом интерпретировать политику и ее результаты. В либеральных демократиях объектом, через призму которого мы измеряем успех политики, является общественность или «публика» (отсюда и публичная политика); в патрональных автократиях этим объектом является правящая патрональная сеть (отсюда патрональная политика).

Несмотря на то, что корпус литературы, посвященный анализу государственной политики, практически не имеет границ, наш альтернативный подход предусматривает анализ патрональной политики с точки зрения аспектов патрональной сети. Плюс этого подхода не только в том, что на выходе получается анализ, соответствующий нашему описанию режима. Если бы дело ограничивалось только этим, можно было бы возразить, что настоящий интерес представляет не то, как политика служит целям властей, а то, как она служит людям, то есть каковы ее последствия для них. Однако же альтернативная аналитическая парадигма обладает еще и предсказательной силой, которой нет у традиционной парадигмы. Это связано с тем, что, если режим считается патрональной автократией, то это потому, что такова большая часть его характеристик, включая деятельность политико-экономических акторов. Другими словами, патрональная автократия – это модель, которая лучше всех других объясняет известные факты. И если это так, то это также означает, что у нас есть все основания полагать, что интересы элит являются первопричиной деятельности государства, а потому можно ожидать, что правящая элита будет руководствоваться принципом интересов элит. Исходя из этого, можно делать прогнозы о том, как верховный патрон будет действовать в будущем, какие цели будет преследовать и какие факторы будет учитывать для достижения этих целей. Таким образом, альтернативная аналитическая парадигма позволяет не только найти объяснительный принцип, лежащий в основе на первый взгляд хаотичных и как будто импровизированных действий, но и сделать более точные прогнозы относительно будущей политики.

Таблица 7.7 служит для иллюстрации нашей альтернативной аналитической парадигмы. В ней представлена аналитическая структура патрональной политики, которая проводилась в венгерской патрональной автократии. Мы выбрали Венгрию, потому что она была предметом нашего более раннего исследования, в котором мы подробно рассмотрели каждое направление ее политики (чего не позволял сделать ограниченный объем этого текста)[1135]. В аналитической структуре отражена патрональная политика в области образования, культуры и науки, а также социальной политики[1136]. Они проанализированы по трем параметрам: формирование (1) институциональной зависимости, (2) финансовой зависимости и (3) личной зависимости от мафиозного государства в целом и приемной политической семьи в частности. Например, институциональные полномочия, которые ранее осуществляли автономные учреждения, такие как школы и муниципалитеты, были централизованы в руках вновь образованных институтов, заполненных патрональными слугами [♦ 3.3.5]. Финансовая зависимость формируется, как правило, синхронно, когда денежные ресурсы и задача распределять налоговые средства делегируются этим институтам, которые затем перераспределяют их на дискреционной основе. Наконец, личная зависимость формируется за счет (a) централизованных назначений (образование), (b) превращения альтернативных вариантов за пределами сети в экономически нецелесообразные (культура) и (c) низведения беднейших слоев населения фактически до положения рабов местных приемных семей под видом общественной работы, не предполагающей трудовых прав (социальная политика).

Таблица 7.7: Аналитическая структура патрональной политики на примере Венгрии (2010–2018)

Наконец, в аналитической структуре различаются последствия патрональной и публичной политики сообразно нашей альтернативной аналитической парадигме. В сфере образования следствием патрональной политики является контроль над каналами социальной мобильности, но кроме того, она также вызывает – с точки зрения публичной политики – снижение успеваемости студентов, усиление сегрегации и снижения числа новых студентов университетов из года в год. Культура попадает в зависимость от символической политики и пропаганды, а значит снижается и культурное разнообразие. В рамках публичной политики на уровне общества воспроизводятся модели власти главы патриархальной семьи [♦ 2.4.5], тогда как в результате патрональной политики шансы на социальную мобильность и социальную безопасность падают.

7.4.7.2. Устойчивость и консолидация как критерии успеха патрональных режимов

Тогда как неформальные патрональные сети руководствуются двойным мотивом концентрации власти и личного обогащения, важно понимать, что входящие в них люди не обычные воры. На самом деле, верховный патрон – это не кочующий, а оседлый бандит: обкрадывая не какую-то сиюминутно выбранную жертву, но свою родную страну он не может просто взять сегодня то, что хочет, но должен подумать и о завтрашнем дне[1137]. Если добавить к нашему анализу временной аспект, то можно сказать, что устойчивость и консолидация являются важными критериями успеха патрональных режимов. В патрональных автократиях политика может считаться успешной, если она способна служить интересам элиты в долгосрочной перспективе, то есть если в качестве вторичных особенностей политики можно добиться (1) политической устойчивости (сконцентрированной власти) и (2) экономической устойчивости (источников личного обогащения). В Главе 4 мы описали, как достигается экономическая устойчивость [♦ 4.4.3], а также связанная с ней политика автократической консолидации, нейтрализация институтов публичного обсуждения и разделение ресурсов власти, в общем, все то, к чему склонны патрональные автократии. Однако, хотя методы подавления оппозиции и манипулирования выборами, применяемые посткоммунистическими лидерами, такими как Путин, Орбан и Назарбаев, во многом пересекаются, каждый из них проводит также собственную политику, которая соответствует их обстоятельствам и особенностям страны. Успешные верховные патроны проявили большую изобретательность в деле достижения политической устойчивости, консолидируя монополию на власть теми средствами, которые у них имелись[1138]. Если обратиться к одному только Орбану, то можно увидеть, насколько уникален его случай: режим, который он построил, является единственной патрональной автократией, созданной (1) из либеральной демократии и (2) внутри Европейского союза (кроме того, Венгрия является одной из двух патрональных автократий с парламентским устройством, наряду с Молдовой Плахотнюка). Одно это потребовало большой креативности по сравнению со странами, которые так и не пришли к либеральной демократии и действовали вне