Красная площадь - Евгений Иванович Рябчиков
Осенью 1604 года Лжедмитрий с польскими отрядами вторгся на северную Украину, близ Чернигова. К нему стали примыкать местные крестьяне, веря, что «добрый царь» избавит их от помещичьей кабалы. Стекались к нему и люди, бежавшие от ужасов опричнины, - такими беглыми в те годы полна была северная Украина. Вскоре в Москве, на Великом торге, стали появляться «подметные грамоты» самозванца.
В апреле 1605 года Борис Годунов внезапно умер, и на престол взошел его юный, 16-летний сын Федор. Воевода В. Басманов, посланный с войском против Лжедмитрия, в этот момент перешел на сторону самозванца.
В начале лета 1605 года в Москву проникли посланцы Лжедмитрия. Дальний предок великого русского поэта дворянин Гаврила Пушкин, окруженный сторонниками самозванца, которых среди посадского люда нашлось немало, с Лобного места огласил грамоту Лжедмитрия, полную всяческих посулов всем, кто придет ему на помощь, и угроз тем, кто будет ему противиться.
Народ колеблется: где правда? На площадь зовут князя Василия Шуйского: ведь он ездил в Углич расследовать обстоятельства смерти Дмитрия. Хитрый боярин, стремясь избавиться от ненавистных ему Годуновых, отрекается от своих прежних слов и заявляет, что Дмитрия спасли, он жив. Народ врывается в Кремль. С народной волной проникают туда и агенты враждебных Годуновым бояр. Они убивают Федора Годунова и его мать, а его сестру Ксению заточают в монастырь.
В июне 1605 года Лжедмитрий во главе польских войск вошел в Москву. Торжественно проследовав по площади Великого торга, он под ликующие возгласы своих сторонников через Фроловские ворота въехал в Кремль.
Мать царевича Дмитрия боярыню Марию Нагую спешно привезли в Москву из монастыря, и на глазах у народа была блестяще разыграна трагикомедия: Мария Нагая признала в самозванце своего сына. Вскоре Лжедмитрий был торжественно коронован.
Москва заполняется надменными польскими панами. Они ведут себя дерзко, заносчиво, бесчинствуют, грабят, насилуют женщин. Посадский люд, прежде поддерживавший Лжедмитрия из ненависти к боярам и к Годуновым, обманутый в своих наивных надеждах на «доброго царя», начинает понимать, что новые хозяева, пожалуй, хуже прежних. В народе с каждым днем зреет гнев. Этим воспользовались бояре. Против Лжедмитрия составляется заговор, во главе его становится князь Василий Шуйский.
Этот ловкий интриган использовал Лжедмитрия, чтобы устранить Годуновых, теперь же он говорит, что ошибся, что на престоле - не Дмитрий, а самозванец. Лжедмитрий узнает об этом, берет под арест Шуйского и приговаривает его к смертной казни. Шуйского приводят на площадь, ставят на Лобном месте, голова его уже лежит на плахе, и над ним занесен топор палача. В последнюю минуту самозванец дарует ему жизнь, рассчитывая этим актом милосердия и великодушия приобрести сочувствие московской знати.
Но расчет был произведен без хозяина - московского народа. И года не удалось удержаться в Москве ставленнику польских панов. Ранним утром 17 мая 1606 года под набатный гул колоколов московский люд поднимается против чужеземцев. Собравшийся на Великом торге народ сметает охранные отряды, врывается в Кремль и убивает Лжедмитрия.
Возмущение народа против самозванца, разоблачившего себя как ставленника польской шляхты, было так велико, что его труп, с маской скомороха, с волынкой и дудкой в руках, вытащили на поругание на рыночную площадь. В таком виде он три дня лежал близ Лобного места. На четвертый день труп сожгли и пеплом выстрелили на запад.
Не прошло и двух суток со дня свержения Лжедмитрия, его обезображенный труп еще валялся на земле, как на площадь стали стекаться московские князья и бояре с преданной челядью. С Лобного места бояре держали речь перед народом. «Кому быть царем на Руси?» - спрашивали они. В ответ неслись нестройные крики: «Шуйскому! Князю Василию Ивановичу Шуйскому!» Так 19 мая 1606 года на площади Великого торга был «избран» на престол Шуйский. В народе говорили, что бояре «выкрикнули» его на царство.
Шуйский не пользовался популярностью в стране: мелкопоместные дворяне опасались притеснений от «боярского царя», крестьяне же справедливо ожидали от Шуйского лишь дальнейшего усиления помещичьего гнета.
Новому царю сразу же пришлось столкнуться с широким крестьянским движением, первым в истории России массовым крестьянским восстанием, которому удалось, хоть на время, поколебать царский трон.
Началось оно на северной Украине. Книга XVII столетия «Летопись о многих мятежах» повествует о начале этого движения в следующих словах: «Собрахуся боярские люди и крестьяне, к ним же приступаху и украинские посадские люди, и стрельцы, и козаки, и начаша по градам воевод имати и сажати по темницам. Бояр же своих домы разоряху… В них же бысть старейшим князь Андреев человек Андреевича Телятевского - Ивашка Болотников».
Возглавив в 1606 году крестьянское восстание в городе Путивле на северной Украине, Болотников обнаружил незаурядный воинский и организаторский талант. Собрав за короткое время значительные силы, он разгромил войско Шуйского под Кромами и Ельцом и пошел на Москву, втягивая по пути в свои ряды всех недовольных, чиня расправу над боярами и дворянами.
Болотников шел почти триумфальным маршем. В октябре 1606 года он уже стал лагерем под самой Москвой - в селе Коломенском. Два месяца продолжалась осада Москвы Болотниковым. Его ратники свободно проникали в столицу, толклись среди народа на рыночной площади, ведя агитацию против Шуйского, раздавая воззвания крестьянского вождя. Эти «прелестные письма», как называли их в то время, находили сочувственный отклик в сердцах московских холопов, ремесленников и боярских челядинцев. Но в конце концов Шуйскому удалось победить крестьянское войско, и Болотников был казнен.
Старая Константино-Еленинская башня Кремля к тому времени уже была превращена в тюрьму и получила иное название - в народе ее стали звать Пыточной. Здесь нашли гибель многие «начальные люди» войска Болотникова.
Так трагически окончилось первое широкое крестьянское движение, предвещавшее в будущем новые, еще более массовые восстания крестьян против феодалов.
Положение «боярского царя» все же оставалось шатким. Волнения крестьян продолжались. Польские паны тоже не унимались. Они спешно подыскали еще одного авантюриста и объявили его царевичем Дмитрием, будто бы чудом спасшимся во время московского восстания. Подлинность нового самозванца была подтверждена вдовой Лжедмитрия I польской панной Мариной Мнишек, которая торжественно признала в новом ставленнике польских панов своего мужа. Так на иной лад была опять разыграна сцена, аналогичная выступлению боярыни Марии Нагой, незадолго перед тем признавшей в первом Лжедмитрии своего сына.
Летом 1608 года новый самозванец с польским войском уже стоял укрепленным лагерем в подмосковном селе Тушине. В его лагерь явилось немало московских дворян и бояр, среди них и митрополит Филарет - в прошлом боярин Федор Никитич
