Красная площадь - Евгений Иванович Рябчиков
Имя Посника, или Постника, упоминается и в других исторических документах. Известен зодчий Посник Яковлев родом из Пскова, которого в 1555 году посылали для строительных работ, вероятно для починки разрушенных при штурме крепостных стен, в Казань. Постника считают строителем нескольких церквей в городах Муроме и Свияжске. Барма тоже упоминается как строитель. О нем говорится, что он работал «с товарищи», т. е. был старшим в артели. Это все, что о нем известно. Некоторое время назад в Казани был найден другой письменный источник, позволяющий предполагать, что зодчим храма Василия Блаженного был один человек - Посник Барма, чье имя и прозвище были поняты как имена двух людей. Но кто бы ни был строителем или строителями «Василия Блаженного», мы должны принести им дань нашего уважения и благодарности. Дивное творение их мастерства вот уже больше четырех столетий украшает нашу Красную площадь, стало неотъемлемой ее частью. Как древняя сказка, воплощенная в камне, встречает «Василий Блаженный» многотысячные процессии нынешних москвичей, напоминая им о вдохновенном искусстве их далеких предков.
Храм Василия Блаженного уже в XVI веке начали использовать не только для церковных служб. В его крепких и глубоких подвалах московские купцы-богатеи, опасаясь столь частых в древней Москве пожаров, стали хранить свою казну - деньги, драгоценности, дорогие товары. В 1595 году московские тати (грабители) замыслили даже поджечь ближние строения на посаде, чтобы во всеобщей суматохе ограбить подвалы «Василия Блаженного». Но злодейский умысел был своевременно раскрыт, и татей казнили.
Веселый, радостный храм Василия Блаженного очень скоро после постройки стал свидетелем массовых кровавых казней. В 1570 году Иван Грозный заподозрил, быть может не без оснований, Новгород, крупнейший и богатейший город Древней Руси, в стремлении отделиться от Московского государства, возродить свою былую самостоятельность, когда купеческая республика «господин Великий Новгород» сама на своем вече решала, кого позвать к себе в князья, а кому отказать в этой чести.
Грозный царь пошел на Новгород военным походом, разорил его и привез в Москву в цепях знатнейших и влиятельнейших новгородцев. При огромном стечении согнанного опричниками народа он казнил их на рыночной площади, близ Лобного места. Прекрасный силуэт «Василия Блаженного» озарился пламенем пыточных костров. Великий торг огласился стонами и предсмертными воплями новгородцев.
Здесь же Иван Грозный терзал и казнил знатных московских бояр, в которых он видел главное препятствие к упрочению своей самодержавной власти, к созданию полностью централизованного государства. Немец-авантюрист Генрих Штаден, служивший у Ивана Грозного в опричниках, в своих воспоминаниях писал: «На этой площади умерщвляли господ из земщины. Тогда вся площадь была занята опричными стрельцами. Трупы оставались обнаженными на площади и днем и ночью - народу в назидание».
Указ Ивана III, запрещавший возводить какие-либо постройки ближе 109 сажен от Кремля, к тому времени был уже позабыт, и родственники казненных бояр стали строить на Великом торге маленькие деревянные церковки и часовенки в память о погибших. Эти церковки так и звались в народе - «на крови».
В 1589 году, в царствование сына Грозного - Федора Ивановича, глава русской православной церкви московский митрополит, ранее формально подчинявшийся константинопольскому патриарху, сам получил этот высший церковный сан. Новопоставленный патриарх Иов в роскошном облачении показался народу на Лобном месте.
В мае 1591 года площадь несколько дней жила тревожными слухами о таинственной смерти в городе Угличе младшего брата царя Федора - малолетнего царевича Дмитрия, погибшего при очень туманных обстоятельствах, наводивших на мысль о преднамеренном убийстве. Московская молва обвиняла в этой смерти царского шурина Бориса Годунова, якобы мечтавшего стать царем после бездетного Федора. В Углич для расследования была послана специальная комиссия во главе с князем Василием Шуйским. Народу с Лобного места было объявлено, что царевич сам закололся ножом в припадке падучей болезни.
В 1595 году на восточной стороне Великого торга было построено большое каменное здание с многочисленными рядами для торговли различными товарами. Но это не убило торговли на самой площади. Москвичи по-прежнему с раннего утра до сумерек заполняли все ее широкое пространство, торгуя и собираясь кучками, чтобы потолковать о текущих событиях, обменяться новостями и слухами.
В 1598 году умер бездетным царь Федор. На Великом торге, как и повсюду в Москве, гадали, кто займет престол. Через Фроловские ворота стали стекаться в Кремль, в палаты патриарха Иова, оставшегося «начальным человеком» на Москве, созванные им члены боярской думы, епископы, дьяки, видные служилые люди, богатейшие купцы. Вскоре к народу, заполнившему площадь, вышли бирючи и с Лобного места объявили, что на «соборе» решено просить в цари боярина Бориса Федоровича Годунова, фактически уже правившего государством последние 14 лет.
С этого дня Великий торг, давно уже ставший своеобразным форумом Москвы, где в оживленных толках и пересудах вырабатывалось общественное мнение, где рождались слухи и вести, долгие годы потрясали бурные события.
Годы крестьянской войны и иноземной интервенции
На рубеже XVI и XVII столетий положение в стране сильно обострилось. Бояре и князья считали себя обиженными воцарением Годунова, уступавшего им в древности и знатности рода. Черный люд городов был недоволен повышением податей. Крестьяне, безропотно проливавшие свою кровь в войнах с внешними врагами, мечтали об избавлении от кабалы у помещиков, ставшей особенно нестерпимой с последних лет царствования Ивана Грозного. Им был отменен юрьев день - право перехода крестьян от одного помещика к другому (юрьев день отмечался 26 ноября по старому стилю). Началось массовое бегство закрепощенных крестьян на окраинные земли, где они рассчитывали вновь обрести утраченную свободу. Ко всему этому три года подряд - с 1601 по 1603-й - выдались очень неурожайные. Цены на хлеб сильно поднялись. В Москве, по словам современников, десятки людей ежедневно умирали от голода.
В условиях всеобщего недовольства в эти годы упорно стали распространяться слухи, что царевич Дмитрий на самом деле жив и скоро явится требовать царской власти как законный наследник престола. Во враждебной к России панской Польше нашли подходящего человека - полагают, что это был беглый монах Чудова монастыря Григорий Отрепьев, - и, объявив его спасенным царевичем Дмитрием, предоставили ему щедрую помощь людьми, оружием
