Со служебного входа - Анатолий Захарович Рубинов

Ох уж эти не в меру длинные поезда! Конечно, они неудобны, но и необходимы: когда желающих поехать слишком много, прицепляют семнадцатый и даже восемнадцатый вагон. Закованный московскими улицами и домами, Курский вокзал может принять одновременно только один не в меру длинный состав.

- Машинист поезда сто девяносто шесть, - обращается Лидия Николаевна Алексеева по радио к тому, кто находится еще на дальних подступах к Москве. Время этого поезда пока не подошло, в книжке расписания, напечатанной на машинке, до него еще несколько номеров, но 196-й чаще других прицепляет лишний вагон, и, если их восемнадцать, надо поскорее освободить самый протяженный, одиннадцатый, путь.

- Сколько у вас вагонов?

- Семнадцать.

Раз вагонов семнадцать, то трудностей никаких. Поместится и на восьмом пути. Решив так, Лидия Николаевна опять включает радио:

- Машинист поезда сто девяносто четыре! Сколько вагонов у вас?

Этот поезд тоже нередко удлиняется, хотя далеко не всегда. Но сегодня суббота, с конечной станции он выехал в пятницу, а люди охотнее всего отправляются в путь как раз к концу рабочей недели.

- У меня восемнадцать вагонов, - отчетливо отвечает он.

Вот ему и достанется одиннадцатый путь. Как назло, следующий пассажирский поезд тоже удлиненный. 194-й не успеет высадить всех пассажиров и быстро освободить свое место. Поэтому следующий придется принимать на десятый путь. Состав изогнется, последний вагон будет стоять словно поперек, занимая переходную часть, и запрет проход к одиннадцатому пути. Для 194-го не страшно - назад он не пойдет, отправится вперед, на Каланчевку. А для других? Надо позаботиться об удобной стоянке.

Включается электромонтер контактной сети:

- Разрешите пройти с лейтером на девятый путь.

- Сколько вам понадобится времени?

- Минут десять - двадцать. - Точнее.

- Пятнадцать.

- Пятнадцать - не могу.

Лампочка электромонтера выключается - спорить с диспетчером нельзя.

Лидия Николаевна, однако, ничего не забывает и вскоре вызывает электромонтера сама:

- Могу дать девятый путь на двадцать минут.

- Беру девятый на двадцать минут.

Старшая дежурная покрывает кнопку желтым металлическим колпачком. Это означает: хотя красного пунктира на табло нет, путь занят. У диспетчера наготове несколько таких колпачков, похожих на портновский наперсток. Делается это для большей безопасности людей, находящихся на линии. Каждая кнопка соответствует той комбинации стрелок, о которой говорилось, - они соединяют пути в любом сочетании. Если слева загорится белый кружок и раздастся звонок, предвещая поезд, который пока находится на втором пути, значит, на дальнем участке приближения, диспетчер не нажмет по ошибке кнопку - ту, которая открыла дорогу монтерам, проверяющим контактные провода. Но напрасно занимать путь они не станут. Через двенадцать минут на пульте загорается окошко электромонтера:

- Девятый путь свободен. Управились раньше.

В голосе неуставной оттенок, право же, невольного бахвальства. Лидия Николаевна, нарушая строгое правило, отвечает тоже не по-уставному:

- Молодцы.

А вот голос Москвы-технической:

- Возьмете сто семьдесят седьмой?

Нина Васильевна Желтова, ведающая правой стороной табло, окидывает его взглядом, смотрит в расписание:

- Беру.

И поезд возвращается с Каланчевки на Курский вокзал, чтобы принять новых пассажиров.

Москва-техническая работает бесперебойно: сравнительно недавно ушедшие туда утомленные, проделавшие многие сотни километров поезда возвращаются ухоженными, умытыми, с блестящими стеклами. И идут они с солидной медлительностью.

Радиальные пригородные поезда в парк вообще не уходят. Они останавливаются в тупике, поездная бригада меняется местами - проводник из заднего вагона идет в передний, который теперь будет хвостовым, а машинист с помощником - ему навстречу, в хвостовой, которому предстоит быть передним.

Электричек втрое больше, чем поездов дальнего следования, но хлопот с ними все же меньше. В большинстве случаев не надо думать, какой для них избрать путь: число вагонов у всех одинаковое. Правда, пригородные поезда тоже удлинились, но это произошло давно; сейчас все платформы - и на вокзале, и на остановочных пунктах - способны принять поезд из десяти выгонов, если это вагоны серии ЭР-22, и двенадцать вагонов серии ЭР-1 и ЭР-2. Длина такого состава 195 - 200 метров.

На табло видно, как прибывают, идут по светлому пунктиру поезда из Петушков, Серпухова, из более близких станций этих двух направлений. Электрички опаздывают редко. Даже несколько минут задержки - событие, которое настораживает всех и здесь, в поездной диспетчерской, и в диспетчерской отделения железной дороги. Там на «графике исполненного движения» прочерчены нити и зигзаги электричек, но ни красным, ни зеленым карандашом их обычно не обводят. Туда с промежуточных пунктов даже не сообщают о движении пригородного электропоезда, приучив уже москвичей и жителей Подмосковья к великой точности, измеряемой минутами. Отмечается только прибытие и отправление. В каких областях обслуживания можно найти подобное, кроме метро?

Но когда из-за опозданий поездов, идущих издалека и потерявших темп, нарушается движение пригородных вагонов и в отделении дороги, и здесь, в поездной диспетчерской, положение исправляется быстро. Причем всегда лучше, когда ответственные, мгновенно обдуманные решения принимает один опытный человек. А к пульту других людей не пускают. Туда вообще не приходят поговорить о том о сем, туда не звонят по личным делам - это святая святых станции.

По телефону, по прямой связи, по радио обращаются только по делу - кратко, без лишнего слова. Секунда невнимания может грозить серьезными неполадками.

Казалось бы, с поездом из Тбилиси было все хорошо. Лидия Николаевна включила систему выходных стрелок