100 арт-манифестов: от футуристов до стакистов - Алекс Данчев
Мы же, со своей стороны, готовим Gesamtkunstwerk [синтез искусств], далеко превосходящий все эти плакаты, что бы они ни рекламировали — игристое вино, дада или коммунистическую диктатуру.
М47. Томоёси Мураяма и другие.
Манифест Маво (1923)
Впервые был опубликован в брошюре к открытию выставки группы Маво, проходившей в Японии с 28 июля по 3 августа 1923 г. у буддийского храма Денпоин в Асакусе. Манифест сочинил Мураяма, а подписали Кадоваки Синро, Оура Созо, Огата Каменоске и Янасэ Масаму.
Группа Маво, как они сами говорили, — отрицательная сущность; скорее склонность, нежели организация. Предположительно, название, или акроним, Маво получилось путем разрезания листков бумаги с именами пяти основателей, написанных латинскими буквами, разбрасывания их по комнате и выбора оставшихся четырех букв (а может, и заброшенных дальше всех), чтобы получилось случайное слово. Звучит слишком складно, чтобы быть правдой, особенно учитывая то, что в японской слоговой азбуке нет «V». Альтернативная и не менее невероятная легенда гласит, что буква М означает массу, буква V — скорость, A — это альфа, а O — омега.
Мавоисты определенно считали себя авангардом. Они выступали против традиционных художественных практик и объединений, и им было все равно, кто об этом знает. Рекламная листовка с их первой выставки также была напечатана в одноименном журнале: «Позор всем, кто не видит эту изумительную выставку! Футуризм, экспрессионизм, дадаизм. Нет ничего более нового, более страшного, более истинного». Футуризм, экспрессионизм и дадаизм были зачеркнуты, или отменены, в агрессивном жесте прилюдного уничтожения, как выразился историк Маво. Мураяма не был в той же риторической лиге, что и Маринетти, но искусство публичного уничтожения — жест с хорошей модернистской родословной.
Томоёси Мураяма (1901–1977) — художник и драматург, вечный авангардист и прирожденный оппозиционер. Он увлекался философией и работами Шопенгауэра и Ницше. В начале 1920-х гг. он изучал искусство и драматургию в Университете Гумбольдта в Берлине. Возможно, это объясняет экспрессионистский и конструктивистский уклон в ранних заявлениях Маво. Мураяма стал сочетать конструктивистскую живопись с коллажем из реальных объектов. Он назвал это «сознательным конструктивизмом». Художники Маво и журнал Mavo усвоили одну и ту же формулировку.
* * *
1
Мы составляем группу, которая (в основном) занимается конструктивистским искусством.
Мы называем свою группу Маво. Мы — мавоисты. Принципы, или склонности, которые мы выражаем в своих работах, и этот манифест относятся к мавоизму. Поэтому мы выбрали знак MV. Мы собрались вместе, потому что разделяем ту же склонность, что и художники-конструктивисты.
Однако мы точно собрались не потому, что у нас общие принципы и убеждения относительно искусства.
Так, мы не пытаемся агрессивно урегулировать свои художественные убеждения.
Тем не менее мы признаем, окидывая взглядом в целом мир конструктивистского искусства, что связаны с ним очень конкретной склонностью.
Поскольку наша группа сформирована таким образом, это вопрос времени, вопрос момента.
У нас, у каждого из нас, конечно же, есть свои суждения, убеждения и пристрастия, которые мы, по нашему мнению, должны поднять до уровня объективности и целесообразности. Однако, пока мы составляем эту группу, мы уважаем друг друга. Более того, признавая, что то, что есть в нас, иногда оказывается исключительным, мы согласны с тем фактом, что без этого не смогли бы образовать группу.
Короче говоря, с точки зрения организации наша группа является отрицательной сущностью.
2
Далее мы хотели бы рассмотреть природу своей склонности к мавоизму. Мы не подписываемся под убеждениями или «внешними признаками» каких-либо существующих групп. (В строгом толковании нет необходимости. Можно представлять себе это как некий «окрас группы».)
Мы — в авангарде и всегда будем там. Мы ничем не связаны. Мы радикальны. Мы революционизируем / творим революцию. Мы движемся вперед. Мы создаем. Мы постоянно утверждаем и отрицаем. Мы живем во всех значениях слов. Ничто не может с нами сравниться.
Мы не можем не признавать, что нас объединяет приблизительное соответствие форм конструктивистского искусства. Однако мы не считаем необходимым объяснять, «что» и «как» из этого следует. Вы всё поймете, когда увидите нашу работу.
3
Мы проводим выставки от одного до четырех раз в год. Кроме того, мы ждем работ от широкой общественности.
Произведения широкой общественности должны оцениваться по целому ряду критериев.
В идеале у нашего метода оценки не будет никаких ограничений. Однако мы должны быть прощены за то, что в настоящий момент мы принимаем свою собственную работу.
Что касается стандартов оценки, то нас интересуют два аспекта: границы и ценность.
Ограничить диапазон работами с характером и мощью для формирования нашей группы. Однако это следует понимать довольно широко.
Что касается вопроса о ценности, то нам остается лишь довериться ценностному суждению, представленному в нашей работе.
Кроме того, мы экспериментируем с лекциями, театром, музыкальными концертами, изданием журналов и т.д. Еще мы принимаем плакаты, витрины, иллюстрации для книг, декорации для сцены, различные виды украшений, архитектурные планы и так далее. <…>
М48. Давид Альфаро Сикейрос и другие.
Манифест Синдиката технических работников, художников и скульпторов (1923)
Впервые вышел в печатном органе синдиката — газете El Machete (Мехико). «За мировой пролетариат» манифест подписали Сикейрос (как генеральный секретарь), а также следующие члены комитета: Диего Ривера, Хавьер Герреро, Фермин Ревуэльтас, Хосе Клементе Ороско, Рамон Альва Гуардаррама, Херман Куэто и Карлос Мерида.
Наряду с колоритным Диего Риверой и суровым социалистом-реалистом Хосе Клементе Ороско, Давид Альфара Сикейрос (1896–1974) входил в «Большую тройку» мексиканских художников-монументалистов, и свои подписи под этим манифестом поставили они все. Сикейрос был убежденным политическим активистом, самопровозглашенным марксистом и неисправимым сталинистом, любимцем и головной болью Мексиканской коммунистической партии. В ссылку его отправляли дважды: в 1932 г., а затем в 1940 г., после (неудачного) покушения на ссыльного Льва Троцкого.
См. также «К свободному революционному искусству» (М59).
* * *
Индейскому народу, терпевшему унижения на протяжении веков; солдатам, из которых преторианцы сделали палачей; рабочим и крестьянам, наказанным жадностью богатых; интеллектуалам, не развращенным буржуазией.
ТОВАРИЩИ
Военный переворот Энрике Эстрады и Гвадалупе Санчеса (злейших врагов мексиканских крестьян и рабочих) сильно ускорил прояснение ситуации в нашей стране. Эта ситуация, если не считать незначительных деталей чисто политического характера, заключается в следующем:
С одной стороны, социальная революция, идеологически более последовательная, чем когда-либо, а с другой — вооруженная буржуазия. Солдаты народа, крестьяне и вооруженные рабочие, защищающие свои права, против солдат народа, которых обманом или силой принуждают воевать военно-политические лидеры на деньги буржуазии.
