100 арт-манифестов: от футуристов до стакистов - Алекс Данчев
Поль Валери назвал эту книгу «идеальной машиной для чтения», переиграв пресловутый афоризм автора «дом — это машина для жизни» — усовершенствованное высказывание Сант-Элии («футуристский дом должен быть похож на гигантскую машину»), и серьезным высказыванием. Кубистские картины Жан Полан довольно остроумно называл «машинами для видения». Ле Корбюзье был инженером домов и человеческих душ.
Реакция архитекторов и проектировщиков была не столь однозначна. Отчасти в них говорила профессиональная зависть. Ван Дусбург из группы De Stijl (см. М42) поспешил выпустить манифест «К коллективному строительству», якобы написанный в том же году. Его коллега Ауд называл работу Ле Корбюзье пропагандой, а не архитектурой, хоть и признавался, что она ему нравится. Американский колосс Фрэнк Ллойд Райт (1867–1959) одобрял ее, но лишь до определенной степени. «Я был бы доволен, если бы Франция — наш законодатель мод в этой школе “поверхностей и масс” — снова задала моду на пару поколений, что вполне вероятно. Скромная, жесткая прямота, которую ошибочно принимают за простоту, имеет качество простоты освежающего свойства там, где все грузно или фальшиво. Она же, напротив, аристократична. Я хочу сказать, что такая мода оказалась бы полезна для того, от чего страдает архитектура Соединенных Штатов, — такой трусливой, поверхностной искусственности. Любое движение в правильном направлении под влиянием времени приветствуется».
Основной посыл здесь заключался в претензии на превосходство: американцев перед европейцами, Нового Света перед Старым. В работе «К новой архитектуре» (1928) Райт продолжил спор от имени американцев: «…мы по природе своих возможностей, временны́х и географических условий, опираемся на логику и превыше всего ценим “новое”… Мы не замечаем этого в себе, потому что подражали старому миру, который теперь видит в нас, тех, кем пренебрегал, сословие более высокое, чем он когда-либо полагал самого себя». Эта тема, своего рода манифест судьбы в современном мире, в последующие годы поднималась снова и снова и мощнее всего прозвучала в громком призыве Барнетта Ньюмана: «Возвышенное — сейчас» (М64).
См. также манифесты «Непрямолинейная архитектура» Роберта Вентури (М79), «Архитектура должна пылать» Коопа Химмельб(л)ау (М87) и «13 положений архитектуры постмодернизма» Чарльза Дженкса (М93).
* * *
Доводы
Эстетика инженерной архитектуры
Эстетика инженерии и архитектура — две вещи, прочно связанные, последовательные, при этом одна находится в расцвете, а другая в болезненном упадке.
Инженер, вдохновленный законом экономии и ведомый расчетами, приводит нас в согласие с законами Вселенной. Так он достигает гармонии.
Архитектор, упорядочивая формы, воплощает порядок, который является чистым творением его разума; формой он мощно воздействует на наши чувства, вызывая пластические переживания; созданные им соотношения форм пробуждают в нас глубокий отклик, он показывает нам меру порядка, и мы ощущаем его созвучность порядку мира, он определяет многообразие движений наших умов и сердец; именно это мы считаем красотой.
Три напоминания архитекторам
Объем
Наши глаза устроены так, чтобы видеть освещенные формы.
Простейшие формы — прекрасные формы, потому что они легко воспринимаются.
Современные архитекторы больше не создают простых форм.
Производя расчеты, инженеры ублажают наши глаза геометрическими формами, а наш разум математикой; их работа сближается с большим искусством.
Поверхность
Объем ограничен поверхностью, которая членится направляющими и образующими линиями этого объема, отвечая за выявление особенностей этого объема.
Современные архитекторы боятся геометрии поверхностей.
Серьезные проблемы современного строительства будут решены с помощью геометрии. Инженеры, подчиняясь строго заданной программе, используют то, что порождает и направляет форму. Они создают пластически ясные и впечатляющие объекты.
План
План — это создатель.
Без плана — беспорядок, произвол.
В себе план несет суть ощущения.
Огромные проблемы завтрашнего дня, вызванные общественными потребностями, вновь поднимают вопрос плана.
Современная жизнь требует и ждет нового плана для дома и для города.
Чертеж-регулятор
О судьбоносном рождении архитектуры
Обязательство следовать порядку. Чертеж-регулятор — защита от произвола. Он — услада для разума.
Чертеж-регулятор — это средство; это не формула. Ее выбор и средства выразительности — неотъемлемые части архитектурного творчества.
Глаза, которые не видят
Лайнеры
Великая эпоха только началась.
Родился новый дух.
В этом духе уже многое создано, и больше всего — в области промышленного производства.
Архитектуру душит привычка.
«Стили» — это ложь. Стиль — единство принципов, которое наполняет все произведения эпохи и является результатом особого умонастроения. Наша эпоха меняет свой стиль каждый день.
А наши глаза, к сожалению, пока не могут его различить.
Самолеты
Самолет — продукт высшего отбора.
Самолет учит логике, определяющей постановку задачи и ее решение.
Проблема дома не поставлена.
Современные архитектурные решения не отвечают нашим потребностям.
Однако существуют жилищные стандарты.
Механика несет в себе фактор экономии, который определяет отбор. Дом — это машина для жизни.
Автомобили
Чтобы решить проблему совершенства, нам нужно стремиться к выработке стандартов.
Парфенон — это продукт отбора, примененного к стандарту. Архитектура оперирует стандартами.
Стандарты — вопрос логики, анализа, скрупулезного исследования; они основаны на хорошо сформулированной задаче. В эксперименте стандарт окончательно закрепляется.
Архитектура
Уроки Рима
Архитектура — это создание из грубого материала волнующего соотношения форм. Архитектура выходит за рамки утилитарности.
Архитектура — вещь пластическая.
Дух порядка, единство намерений.
Ощущение связей; архитектура упорядочивает количества. Страсть творит драму из безжизненного камня.
Иллюзия плана
План работает изнутри наружу; внешнее — это результат внутреннего.
Элементы архитектуры — это свет и тень, стены и пространство.
Упорядочивание — это иерархия целей, классификация замыслов.
Человек видит архитектурные элементы глазами, на высоте 1 м 70 см от земли.
В расчет мы можем принимать лишь цели, доступные глазу, замыслы, учитывающие элементы архитектуры. Если же мы будем считаться с интенциями, не принадлежащими языку архитектуры, план станет иллюзорным; правила плана нарушатся из-за ошибочной концепции или в угоду тщеславию.
Чистое творение разума
Моденатура — пробный камень архитектора.
В ней он проявляется как художник или же как простой инженер.
Моденатура свободна от всех ограничений.
В ней больше речь не идет ни о привычном, ни о традициях, ни о строительных техниках, ни о приспособлении к утилитарным потребностям.
