Новые и новейшие работы, 2002–2011 - Мариэтта Омаровна Чудакова

235

Письмо Достоевского А. Н. Майкову от 31 декабря 1867 г. (Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 9. Л., 1974. С. 357).

236

Из записей автора о главном герое романа «Идиот» (Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 9., с. 394).

237

Мы не останавливаемся на не такой очевидной, как у Н. Островского и М. Булгакова, но не менее сильной внутренней связи героя с автором.

238

Тынянов Ю. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 474.

239

«Павел Корчагин — это святой». «Это похоже на чувство, когда посещаешь храм». «России жить, пока сохраняются такие святые места». Эти записи привела в качестве примера О. И. Матвиенко на «Радио Свобода» в передаче «Павел Корчагин» в цикле «Герои времени» 5 августа 2004 г.

240

В июле 2003 года «представители российской культуры» были «серьезно обеспокоены изменением школьной программы по литературе. Подготовленный Минобразования проект исключает из программы Пастернака, Платонова, Ахматову, но при этом в школы возвращаются „Песнь о Буревестнике“ Горького, „Как закалялась сталь“ Островского и другие произведения советских писателей. Группа писателей выступила с открытым письмом с призывом не допустить реставрации школьного курса советской литературы» (Радио Классика. СПб. Новости. 21 июля 2003 года); полгода спустя, в год столетия Н. Островского, группа творческой интеллигенции обратилась к министру образования с просьбой вернуть книгу «Как закалялась сталь» в школьную программу; «Вечерняя Москва», сообщая об этой инициативе, обратилась 21 января 2004 г. к экспертам с вопросом: «Как, по-вашему, Павка Корчагин нужен современным школьникам?»

241

Флейшман Л. Борис Пастернак в двадцатые годы. Munchen, [1981]. С. 9.

242

Рассуждение М. Окутюрье о стихотворении Пастернака «Смерть поэта» и строках «Твой выстрел был подобен Этне…» (Чудакова М. О. Самоубийство как дуэль и «список Герцена» в литературном сознании советского времени: Пушкин — Лермонтов — Есенин — Маяковский // Тыняновский сборник. Вып.11. Девятые Тыняновские чтения: Исследования. Материалы. М., 2002. С. 354).

243

The Legend of the Poet and the Image of the Actor in the Short Stories of Pasternak // Studies in Short Fiction, III, 2, 1966. P. 227.

244

Ibid. P. 228.

245

Пол и «пошлость»: Тема пола у Пастернака // Amour et erotisme dans la literature russe du XXe siecle. Bern, 1992 (Slavica Helvetica). P. 114.

246

Revue des etudes slaves. Paris. LXXIII/4, 2001: La literature sovietique aujourd’ui. P. 593–604.

247

М. Окутюрье приводит точное разъяснение Е. Брауна: «…has no exact meaning and is charged with political connotation» (p. 594n3); ср.: «Мы предложили в своих работах словосочетание „литература советского времени“ как наиболее корректное. „Советская литература“ („литература социалистического реализма“) в немалой степени конструкт официозной дидактики, заменившей литературную критику (зарубежная славистика также употребляла это словосочетание вне дефиниций). Оценочность слова „советское“ сделала невозможным аналитическое обсуждение объема понятия „советская литература“» (Чудакова М. Русская литература XX века: Проблема границ предмета изучения // Проблемы границы в культуре // Studia russica Helsingiensia et Tartuensia. VI. Tartu. 1998. С. 7).

248

Неизвестно каким образом вкралась сюда изгоняемая синтагма.

249

Aucouturier M. Ecrivains sovietiques. Encyclopoche Larousse. Paris, 1978. P. 32.

250

Булгаков М. «Грядущие перспективы» — впервые опубликовано в нашем «Жизнеописании Михаила Булгакова» (2-е изд. М., 1988. С. 123), то есть спустя почти 10 лет после цитируемой книги; до обнаружения этой статьи и затем дневника 1923–1925 гг., недвусмысленно озаглавленного автором «Под пятой», конечно же столь говорящими об отношении Булгакова к советской власти документами исследователи не обладали. Правда, нам всегда казалось, что «Белая гвардия», «Собачье сердце» и «Мастер и Маргарита» недвусмысленно доносят до читателя авторскую оценку уникального вклада советской власти в историю России.

251

На уклоне советского времени (1985 г.) мы впервые зафиксировали это в вынужденно сжатой формулировке: «Построением героя и сюжета, конструированием авторской оценки давал литератор ответ на „поведенческие“ вопросы, предлагаемые ему временем» (Чудакова М. О. Избранные работы. Т. 1. Литература советского прошлого. М., 2001. С. 291).

252

Что и стало происходить во втором цикле литературного развития советского времени — с начала 60-х годов.

253

Это явление датировалось 1930 годом: «После поворота большинства интеллигенции к советской власти, поворота, наметившегося уже примерно полтора-два года тому назад…» (Субоцкий Л. О ходе перестройки литературных организаций // Советская литература на новом этапе: Стенограмма первого пленума Оргкомитета Союза советских писателей (29 октября — 3 ноября 1932). М., 1933. С. 37). Имелся в виду главным образом XVI съезд ВКП(б), констатировавший в 1930 г., что страна вступила в период социализма: «Мы уже вступили в СССР в период социализма» (Заключительное слово Сталина по политическому отчету ЦК XVI съезду ВКП(б) 2 июля 1930 г. // И. Сталин. Сочинения: В 13 т. Т. 13. М., 1951. С. 5).

254

Сталин И. Сочинения. Т. 13. Июль 1930 — январь 1934. С. 69.

255

Сталин И. Сочинения. Т. 13. Июль 1930 — январь 1934. С. 70–72.

256

Советская литература на новом этапе… С. 106.

257

На уровень новых задач // Правда. 1932. 9 мая.

258

М. Малиа в одном из лучших, на наш взгляд, изложений истории социализма в России показывает, как нагромождавшиеся проблемы «решались» (слово «решение» он недаром заключает в кавычки) «одним махом путем тотального подчинения общества партии-государству», притом, что нельзя говорить о полной осознанности этих действий их инициаторами. «Один шаг неотвратимо вел за собой следующий, и так, шаг за шагом, был пройден весь путь к созданию нового тоталитарного строя. В российской истории не было высшей логики, подводящей к такому результату; но в большевизме такая логика присутствовала, причем вполне реализуемая <…> условия, сложившиеся в 1929–1933 гг., — наличие окрепшей партии и относительно здоровой (по крайней мере в начале) экономики — позволили большевизму реализовать марксистскую логику до конца. Все сказанное отнюдь не означает, что партия сознательно стремилась к тому, что в действительности получилось <…>. Советский социализм был построен не по какому-то особому плану, а как бы по