Таким был Саша Гитри - Жан-Филипп Сего
Никогда, даже если шансы на успех были минимальными, Гитри не отказывался от вмешательства, от попыток улучшить положение своих еврейских друзей. В декабре 1942 года он снова попытался связаться со службами гестапо, чтобы выступить в защиту Теодора Ансбахера (Théodore Ansbacher) и Клода Бернайма. Но это крайне раздражало доктора Кнохена (Dr Knochen), и он отказался встречаться с Мэтром. Теперь перед ним выросла стена. Анри Жаду выдвинет объяснение: «Гестапо считало его евреем. Факт был засвидетельствован при Освобождении».
Саша работал и над кинопроектом, который представлял для него большой интерес тем, что он предложил главную роль актёру Марселю Симону (Marcel Simon), одному из его друзей-евреев. Симон должен был играть роль влюблённого в изящные ремёсла старика, который возродил бы находящуюся в упадке деревушку. Но актёр долго пытался объяснить Саша, что немцы этого не допустят, и что тогда, наверно, он будет арестован первым. Эти аргументы убедили Саша, и он, вместо того чтобы выбрать другого актёра, отказался от своего проекта!
Гитри свободен духом и сохраняет мальчишеский задор, поэтому он с удовольствием придумывает лучшие способы по-своему противостоять немцам. Для этого он решил ещё раз использовать фильм «Наши», немой репортаж, который он снял в 1915 году. Его идея состояла в том, чтобы в августе 1940 года возобновить эти киносеансы в Париже, в театре «Мадлен», перед вечерним представлением своей пьесы «Однажды вечером, когда мы одни». По этому поводу в Париже, под носом у немцев, была отпечатана и расклеена афиша, на которой появилось имя Сары Бернар, и о которой Гитри говорит в комментариях, сопровождающих показ своего фильма: «Вот та, которую я считал своей второй матерью».
Вызов оккупационным властям, которые уже начинают охоту на евреев! Инициатива Саша Гитри не сразу замечена, только на одиннадцатом показе фильма Propagandastaffel официально приказывает ему удалить из фильма эпизод о Саре. Он отказывается и предпочитает прервать показ, который, однако, он возобновит, начиная с четверга, 4 декабря, сохранив эпизод о великой актрисе. Затем немецкая цензура выдаст официальное разрешение (обязательное для исполнения) на показ этого фильма «...только для лекций мсьё Саша Гитри... Показ этого фильма в кинозале запрещён». И в списке имён французских знаменитостей, о которых идёт речь, немецкая цензура «забывает» имя великой актрисы. Саша, под угрозой вмешательства немецкой цензуры удаётся пятьдесят пять раз показать свой фильм с эпизодом, посвящённом Саре. Он повторит этот «вызов» в конце 1941 года.
При чтении последующих строк продуктивность Саша может показаться высокой, но на самом деле, если сравнивать его активность с более ранней или более поздней, хорошо видно — он работает в несколько замедленном темпе. Это правда, он работает строго в границах, которые сам для себя установил, и они как нельзя лучше защищают его от от всех профессиональных предложений, что немцы всеми силами пытаются ему сделать. Ни разу он не обедал и не ужинал с оккупантами. Это доказывают все показания, в том числе собранные по Освобождении двумя его судебными следователями! Он не покидает Париж, разве что на редкие и короткие гастроли или чтобы отдохнуть несколько дней в своём поместье в Тернэ, недалеко от Версаля.
В наши намерения не входит подробное изложение и анализ творчества Мэтра за все эти годы, скорее это стремление рассказать об основных вехах его профессиональной деятельности и последовавших за ними событиях.
Начнём с разговора о театре.
***
Последнее представление «Возлюбленного» («Le Bien-Aimé») состоялось 5 января 1941 года. 25-го числа того же месяца Саша получил окончательный отказ цензуры по поводу своей новой пьесы «Мой августейший дедушка». В срочном порядке он выбирает одну из своих старых работ, чтобы быть на сцене 27-го числа. Речь идёт о «Une petite main qui se place», где роль, написанная для Ивонн, будет исполняться Женевьевой. В вечер премьеры в зале были замечены несколько немецких офицеров: генерал Медикус (Medicus), генерал Ханессе (Hanesse) и доктор Кюгль (Kügl). В какой-то момент Саша подумывает в 1942 году снять фильм по этой пьесе. Но он находит исполнение Женевьевы весьма разочаровывающим по сравнению с игрой Ивонн Прентан. Поэтому он отказывается от проекта.
Сыграв на сцене театра «Мадлен» в 1940 году последовательно «Пастера», «Однажды вечером, когда мы одни», «Флоранс», отрывок из «Историй Франции» и «Возлюбленный», Саша думает о будущем и возобновляет пьесу, написанную в 1938 году, но так и не сыгранную, под названием «Вечер Аустерлица» («Le Soir d’Austerlitz»). Представленная в цензуру в апреле, работа, однако, была отклонена на том основании, что название посчитали провокационным. Какая мелочь, он переименует её в «Да здравствует Император!» («Vive l’Empereur!»).
Для Саша это также начало очень трудного личного периода, потому что его брак начинает трещать.
Итак, 11 мая состоится премьера «Да здравствует Император!». Единственный «политический подтекст», который можно обнаружить в этом произведении, это упоминание о реальных разрушениях, которые идиотские политические дискуссии могут создать в сплочённой семье. Представления прерываются 6 июля и возобновятся 19 сентября (он был записан для радио 24 октября). Последний спектакль состоится 30 ноября.
Однажды вечером 1941 года Гитри вышел на сцену театра «Мадлен». Внезапно, в разгар репетиции, немецкий военный, возможно, не оценив остроумия автора-актёра или плохо понимая французский, решает покинуть зал. Для этого он встаёт и начинает надевать пальто. Поскольку он находится в самых первых рядах, Саша со сцены видит его эволюции. Тут же он прерывается, подходит к рампе и со свойственной ему чертой гениальности бросает:
— Нелегко, мой полковник, пересечь... Ла-Манш!
Можно себе представить плохо сдерживаемый смех в зале...
4 декабря в «Мадлен» будет возобновлена одна из его старых комедий «Мой двойник и моя половина». Ни Саша, ни Женевьева не играют в спектакле. Последнее представление состоится 25 февраля.
Четырьмя днями ранее, 21 февраля (день рождения Саша), в постановлении, опубликованном в Виши в Официальном вестнике, были назначены члены организационного комитета индустрии развлечений, Саша — один из них.
3 марта он возобновил «Да здравствует Император!», а начиная с 13 числа того же месяца даёт в Виши три спектакля, в том числе один в присутствии маршала Петена, который вышел на сцену поздравить актёров. На следующий день Саша был принят маршалом.
В апреле 1942 года Саша попадает в забавную историю. Сразу после полудня он был дома и работал за столом. Его секретарь приходит известить о том, что два немецких офицера просят переговорить с ним по очень важному делу. Саша не может поступить иначе, как принять их. Диалог начинается:
