Королева. Последняя биография Елизаветы II - Эндрю Мортон
Вначале во дворце многие не верили, что королева согласится стать самой высокопоставленной «девушкой» Бонда и, более того, произнесет бессмертную фразу «Добрый вечер, мистер Бонд». Но чем дольше королева находилась на троне, тем больше ей хотелось отойти от рутины и не бояться риска. Ирландскому кинорежиссеру Дэнни Бойлу, который взял на себя трудную задачу по организации церемонии открытия Олимпийских игр, пришла в голову мысль попробовать привлечь к ней королеву.
За несколько месяцев до открытия он задумал пригласить монарха для участия в съемках короткого промо-ролика, с которого должна была начаться официальная церемония. По сценарию королеву спасал от некой угрозы агент 007. Джеймс Бонд в строгом вечернем костюме встречал королеву в Букингемском дворце и сопровождал к вертолету. Королева пролетала над различными лондонскими достопримечательностями, такими как лондонский Тауэр и лондонский парламент, а затем эффектно выпрыгивала из вертолета в ночное небо. Понравится ли идея ее величеству? Сначала Бойл изложил свой план лорду Коэ, который возглавлял организационный комитет Игр, а тот, в свою очередь, переговорил с принцессой Анной, а та в типичной для нее практичной манере предложила: «А почему не спросить ее саму?»2
Через несколько дней Бойла пригласили в Букингемский дворец, где он изложил проект сценария заместителю личного секретаря королевы Эдварду Янгу и ее стилисту Анджеле Келли. Последней идея понравилась, и она тут же отправилась наверх поговорить с королевой лично.
Елизавета тут же согласилась, но с одним условием. Она должна будет произнести многократно пародируемую и ставшую культовой фразу «Добрый вечер, мистер Бонд», приветствуя агента в исполнении Дэниела Крэйга. Его вечно невозмутимый герой стоял навытяжку, ожидая, когда королева закончит что-то писать за столом. Затем королева, ее корги и дворцовый сотрудник в сопровождении коммандера Бонда шли к ожидавшему вертолету. Сцена заканчивалась эффектным прыжком с парашютом в вечернем платье.
Этот эпизод оказался не только одним из самых памятных моментов на Олимпийских играх, он также продемонстрировал, что королева порой была не чужда дерзким и озорным выходкам.
В год проведения Олимпийских игр королева рассказала своему стилисту Анджеле Келли, что с молодых лет у нее имелось тайное желание. В детстве старшие, и в особенности королева Мария, настаивали на том, чтобы она не держала руки в карманах. Поэтому все карманы на ее одежде были всегда зашиты. Много лет она хотела осуществить свою детскую мечту и сфотографироваться менее официально, с руками в карманах. Но королева-мать и советники королевы отговаривали ее, считая такую позу неподобающей для монарха. И Елизавета, как и во многом другом, поддавалась на уговоры. И вот ее мечта осуществилась. Келли пригласила фотографа Барри Джеффери, и он запечатлел Елизавету в позах профессиональных моделей. На одной из фотографий королева опустила руки в карманы белого платья.
В течение нескольких лет фотографии оставались в личном архиве королевы. По словам Келли, официальные представители фонда Royal Collection полагали, что такие непринужденные и неформальные кадры могут подкосить монархию, и поэтому их не следует показывать публике3. Только через несколько лет несколько снимков из этой фотосессии были опубликованы – и небеса не обрушились на Корону.
Хотя негнущаяся рука протокола и жесткие формальные рамки всегда руководили жизнью Елизаветы, иногда ей удавалось проявить черточки совсем другой королевы, как, например, во время приема в честь президента Барака Обамы и первой леди Мишель Обамы в Букингемском дворце в 2009 году. Вначале приветствие шло по протоколу, пока королева не приобняла за талию Мишель Обаму, которая при росте в 5 футов 11 дюймов[33] возвышалась над миниатюрной хозяйкой дворца. После этого Мишель обняла королеву за плечи и сказала: «Я получила огромное удовольствие от встречи». Позже Мишель говорила, что они сблизились на теме мозолей, натертых в результате длительного стояния на официальных мероприятиях.
Вообще-то традиционный облик Елизаветы никак не вязался с тесным контактом: обычно она держала свою большую сумку перед собой, как щит, поэтому подобный акт дружеской фамильярности был поразителен. В прошлом пресса не скупилась на возмущенные реплики, если кто-то из принимающей стороны просто прикасался к королевской спине, помогая ее величеству пройти через толпу.
Готовность Елизаветы идти на риск была вознаграждена в апреле 2013 года, когда Британская академия кино и телевидения присудила королеве почетную премию BAFTA за ее «сенсационный» выход на церемонии открытия Олимпийских игр, а также за ее многолетнюю поддержку мира искусств и развлечений. Вручая награду, актер Кеннет Брана пошутил, что некоторых его коллег так впечатлило выступление королевы на Олимпийских играх, что у них уже были готовы для нее сценарии.
Церемония награждения проходила в Виндзорском замке. Актриса Хелен Миррен, сыгравшая королеву в фильме Питера Моргана, не могла присутствовать, поскольку в этот же вечер снова играла Елизавету, на этот раз в пьесе Моргана «Аудиенция» в лондонском Вест-Энде. Созданный Миррен образ властной, решительной королевы, не лишенной чувства юмора, оказался настолько реалистичным, что принц Уильям, вручая позднее ей премию «Человек года», назвал ее «невероятно талантливой британской актрисой, которую мне, наверное, следовало бы назвать “бабушкой”». В ответ Миррен призналась, что, сыграв монарха и в кино, и на сцене, она тем не менее «испытала чувство неловкости и смущения», когда оказалась в Букингемском дворце на чаепитии с королевой и принцем Филиппом. Актриса смогла только «мямлить что-то невразумительное»45: «Ты только и думаешь: “Это же королева, это же королева”». Миррен призналась, что, повстречав королеву, стала испытывать к ней еще большее благоговение: «Я всегда искренне восхищаюсь ее аурой, ее блеском, ее феноменом “присутствия”. Каждый раз я вновь удивляюсь»6.
Тот факт, что так много людей, включая оскароносных актеров, терялись и начинали «мямлить» в ее присутствии, возможно, помогает лучше понять безграничную любовь Елизаветы к лошадям и скачкам. Как говорила писательница Джилли Купер, «лошадь понятия не имеет, что она королева, она относится к ней, как к любому другому человеческому существу. И Елизавете приходится заслуживать ее любовь и уважение, а не ожидать их как данность. Должно быть, для нее это настоящая отдушина»7.
Разведение скаковых лошадей стало для Елизаветы не просто хобби, а убежищем от бесконечных проблем, которые ей приходилось решать. Несколько минут, отведенных на чтение колонок о скачках в газете The Racing Post, или разговор с компетентными экспертами о лошадях и людях из мира скачек, об аукционах и родословных позволяли ей расслабиться. В этом мире она чувствовала себя совершенно как дома. Лошади были ее тылом, их увлекательный мир служил отрадной альтернативой
