Волки Второй мировой войны. Воспоминания солдата фольксштурма о Восточном фронте и плене. 1945 - Ханс Тиль
Адвокат отправился на запад Германии, где содержали этого человека, снова проигнорировав становившиеся все более настойчивыми «знаки». Ему пришлось с боем пробивать дорогу в камеру пострадавшего, после чего он каким-то образом сумел остаться с этим человеком наедине. Потом – обратный путь в Берлин в ведомство гаулейтера. Там все повторилось снова. Произошла битва между всемогущим аппаратом гаулейтера и адвокатом. Из ведомства Геринга поступило распоряжение, которое не смогли проигнорировать даже люди гаулейтера, и владелец фабрики оказался на свободе, полностью обязанный своим имуществом и существованием тому адвокату.
В чем же состояла вина этого фабриканта? Оказывается, унаследовав бизнес стоимостью в миллион марок, он оказался каким-то образом на пути видного партийного деятеля и почему-то стал мешать осуществлению генерального плана партии. Или, что тоже возможно, он всего лишь попал под алчный взор некоего большого партийного деятеля. Как я говорил выше, при данных обстоятельствах не было ничего сложного в том, чтобы появились причины для устранения старого владельца и нужные обоснования, которые всегда возникают в таких ситуациях. В данном случае, например, владелец фабрики поручил двум молодым работницам один раз в неделю приезжать к себе на виллу и помогать там его жене в уборке. Поскольку там жили всего два человека, его супруга не могла обратиться за этим в официальные инстанции. Затем фабриканта обвинили в сексуальном насилии над своими женщинами-работницами (будучи хорошо воспитанным пожилым мужчиной, он довольно часто проявлял любезность, доставляя на фабрику работающих там женщин и девушек, когда сам отправлялся на предприятие). По перечисленным выше причинам сочли, что этот человек не может дальше управлять своим предприятием. Но этому человеку повезло. Когда все закончилось, ему оставалось лишь сожалеть о потере нескольких дорогих станков – за время его короткого ареста их демонтировали и увезли куда-то, чтобы установить и эксплуатировать в другом месте.
В отличие от промышленного сектора в сельском хозяйстве подобные ситуации возникали достаточно редко. Среди известных случаев был такой: хорошо известный и успешный фермер (к тому же пользовавшийся репутацией противника режима), как говорили, лишился своего положения из-за того, что слишком хорошо относился к работающим у него русским пленным. Он разрешил им проводить собственные церковные службы, для чего «проклятый ублюдок» даже сумел разыскать старуху из русской знати, знакомую с православными обрядами, и т. д. Кроме того, из-за его резко критического непредвзятого отношения к действительности и постоянно проявлявшегося норовистого характера, его очень часто и строго наказывали, вызывая в гау– или в крайсляйтунген[17].
Этот человек должен был исчезнуть, и однажды конец всему положила «зеленая Минна» (полицейский фургон), что появилась под его окном. К счастью, тот, за кем приехала полицейская машина, увидел ее первым. Спустившись по потайной лестнице, он сумел выбраться в парк и скрыться. Почти целый год его выслеживало гестапо[18], но так и не смогло поймать (а это уже кое-что значит для любого, кто знаком с реалиями нашего времени).
Что же натворил этот человек? До 1933 года он был практикующим адвокатом и занимал пост заместителя министра иностранных дел, что резко возвышало его над окружающей толпой[19].
Некто герр фон Р. проживал совсем близко к пасти льва, в Потсдаме. Он нашел адвоката (о нем я уже упоминал), с которым мог обсудить опасения относительно этого беглеца, фон Б., приходившегося ему двоюродным братом. Тот поддерживал постоянный контакт со своим родственником, и фон Р. пожелал представлять его интересы (и получил на это необходимые полномочия). Однако, по понятным причинам, сам кузен не мог предъявить себя публике, так как если бы его снова обнаружили, то он рисковал стать жертвой «несчастного случая», скажем на транспорте.
Время и события двигались крайне медленно, и все из-за того, что о том человеке, о котором идет речь, все еще помнили как о главном нарушителе спокойствия со времен первой попытки госпереворота (когда правительство Гитлера только пришло к власти). Но все же дело шло, и все вновь закончилось в ведомстве Геринга. Герр фон Р. оказывал помощь адвокату в ведении дела и в преодолении всех сложностей. Он стал у адвоката постоянным гостем. Наконец распоряжение об аресте отменили, и были приняты все необходимые меры, чтобы герр фон Б. благополучно оставил место, где скрывался. Но где же он был? Он регулярно посещал Берлин и практически каждый день навещал адвоката, который едва не упал со стула, когда узнал, что герр фон Р., как он представлялся, на самом деле разыскиваемый герр фон Б.!
Поскольку мои дела на ферме шли хорошо, выше среднего уровня, а может быть, и по другим причинам, но мне в моей сельскохозяйственной группе (Nährstand) навязали почетную, но крайне для меня нежеланную должность.
Будучи UK-персоной[20] (так называемой важной), которая не подлежала призыву на службу в вермахт, я оказался постоянно связанным целым ворохом обязанностей.
Таким образом, большую часть недели я, обремененный соответствующими полномочиями, постоянно находился в движении, выполняя то одно, то другое задание, с целью вмешаться там, где дела шли не должным образом, и вскрывать случаи, когда по определенным причинам дела не шли совсем (что, соответственно, требовало немедленного вмешательства).
Во время таких поездок, которые в конечном счете негативно отражались на моих собственных делах, так как я постоянно находился в отлучке, я сделал ряд очень интересных наблюдений, которые тоже не принесли мне пользы. В общем, власти не сумели меня переделать. Мое и без того почти равнодушное отношение к системе, становившейся все более безумной, стало быстро стремиться к нулю. Многое в ней вызывало тошноту, но ты ничего не мог изменить. Коррупция, подхалимаж и карьеризм были повсеместными явлениями. Выскочки, в большинстве случаев не обладавшие ни знаниями, ни умением, ни на йоту не знавшие о том, что такое быть порядочным человеком, засели в кресла руководителей важнейших отраслей экономики, благодаря лишь своему партийному статусу, более или менее высокому. Какой-нибудь тип, кто в нормальной жизни не заслуживал даже доброго взгляда, маскировал свое убожество щеголеватым мундиром. Нужно было уже обладать достаточным опытом, чтобы уметь распознавать и классифицировать более или менее точно ту или иную регалию в ряду многочисленных форменных одежд, значков или знаков различий, обозначавших ранг их владельцев.
Время от времени мне приходилось бывать в рабочих поездках на недавно занятых нами восточных территориях[21].
Там в связи с обширностью земель и безоговорочным послушанием местного населения администрация правила не столь
