Королевы анимации Disney. Кто и как придумывал всем известных принцесс: от Белоснежки до Мулан - Наталия Холт
Получив диплом в 1987 году, Бренда откликнулась на вакансию анимационной студии Уолта Диснея. Мужчина, проводивший собеседование, пессимистично оценил ее будущее на студии, сказав: «Если у тебя не получится, то через шесть недель мы просто наймем другого стажера». Он нехотя объяснил, что новое руководство в лице Эйснера и Катценберга решило нанимать больше женщин, особенно в сценарный отдел.
Бренду cмутило такое пренебрежительное мнение о ее способностях, и потому она решила доказать, что тяжелая работа ей по плечу. Перебирая рисунки сверкающего подводного дворца, созданные в 1940-х годах, она пришла в восторг от работ своих предшественниц, хотя их имена уже стерлись из памяти студии.
Однако многое из того, что создавали художники, было в новинку. Сценаристы обыгрывали разные идеи и экспериментировали с главной злодейкой фильма, морской ведьмой Урсулой. На одном из эскизов они превратили ее в ската манту с острыми чертами лица, на другом изобразили рыбой-львом, а на третьем рисунке она предстала в виде пусть и красивой, но все же злобной рыбы-меч. Но именно набросок аниматора Роба Минкоффа привлек внимание Эшмана. У его достаточно крупной Урсулы были массивные украшения и толстый слой макияжа на лице. Злодейка показалась Эшману знакомой, она была точной копией легендарной дрэг-квин Дивайн[43], прославившейся ролями в фильмах Джона Уотерса «Розовый фламинго» и «Лак для волос». Эшман, будучи евреем и геем, почувствовал особую связь с Дивайн, которая выросла в том же районе Балтимора, что и он сам. Вдохновившись ее образом, художники создали Урсулу с телом кальмара, которая не только внешне напоминала Дивайн, но и пела, покачивая бедрами, как легендарная дива.
В картине, в которой прекрасно отразились преобразования, происходящие в анимации, произошло слияние старого и нового. Это был первый фильм студии «Дисней», в котором использовали компьютерное программное обеспечение, и последний, когда задействовали многоплановую камеру, технологию 1937 года, сыгравшую ключевую роль в успехе корпорации.
Работая над «Русалочкой», Эллен Вудбери научилась смешивать цвета и добиваться невероятных оттенков, создавая реалистичные тени предметов и животных. Компьютерная анимация позволяла делать то, что не могла рисованная, – изображать прозрачность, смешивая слои и цвета в совершенно непривычном для студии стиле. Но как бы ей ни нравилось видеть, на что способна компьютерная программа, Эллен сильно расстраивала двухсекундная задержка между движением мышки и реакцией курсора на экране. По задумке компьютер должен был выполнять их работу быстрее, но частенько происходило наоборот. На занятиях по рисованию с натуры, куда десятки лет назад так же ходили Бьянка, Ретта, Сильвия и Мэри, Эллен наслаждалась легкими движениями карандаша по бумаге.
Аниматоры играли с возможностями технологии CAPS во время разных эпизодов, но именно последняя сцена «Русалочки» показала, на что способно программное обеспечение. Когда Ариэль и принц Эрик уплывают после свадьбы, толпа русалок машет им на прощание, а на небе появляется радуга. Благодаря технологии CAPS радуга получилась яркой, но при этом реалистично прозрачной. Рисуя от руки, невозможно было добиться такого идеального уровня прозрачности, радуга практически растворялась в небе, как настоящая. Стало понятно, что возможности компьютерной анимации на порядок выше. Аппараты Xerox и целлулоидные пленки остались в прошлом.
Студия не ожидала, что кассовые сборы окажутся высокими, даже несмотря на передовые технологии и легко запоминающуюся музыку. «Это девчачий фильм», – сказал Джеффри Катценберг режиссерам, возможно, забыв о роли сказок про принцесс в истории студии. Однако по мере того как прокат фильма завершался, он поменял свою точку зрения. Всем стало понятно, что в картине есть что-то особенное.
После премьеры фильма 17 ноября 1989 года критиков было не унять, а Variety особенно хвалил Урсулу, которую обозреватель назвал «визуальным праздником». Роджер Эберт, работавший кинокритиком в газете Chicago Sun-Times, выделил Ариэль, которую описал «полноценно реализованным женским персонажем». Фильм получил две премии «Оскар»: за лучшую песню к фильму («В мире морском») и оригинальный саундтрек. Помимо наград, фильм стал еще и хитом проката, собрав восемьдесят четыре с половиной миллиона долларов за время первых показов.
Это стало поворотным моментом для студийной анимации. Добившись такого успеха, руководство решило увеличить численность отдела и открыть филиал анимационной студии Уолта Диснея во Флориде, наняв небольшую группу из сорока художников, которым поручили разрабатывать новые сюжетные линии. Прибыль от «Русалочки» в значительной степени повлияла на будущее анимации и технологий на студии, а вот с женскими персонажами пока все было не так однозначно.
«Белль не пекла торт!» – кричала Линда Вулвертон на одном из собраний по поводу следующего полнометражного фильма студии, «Красавица и Чудовище». Вулвертон собиралась стать первой женщиной-сценаристкой, попавшей в титры мультипликационного фильма, и ее все больше разочаровывали многие писатели-мужчины, с которыми приходилось работать. Она скептически изучала висевшие перед ней раскадровки. В свою версию сценария Вулвертон включила эпизод, в котором Белль отмечает на карте мира места, где хочет побывать. Писатели адаптировали эту сцену в своих раскадровках, изменили обстановку и занятие, отправив Белль на кухню украшать торт. Именно из-за этой редакционной правки Линда склонилась над столом и в буквальном смысле начала биться головой о деревянную поверхность, закипая от гнева.
Вулвертон росла всего в часе езды от Диснейленда, в городке Лонг-Бич, в Калифорнии. В 1973 году она получила степень бакалавра в области театрального искусства, а потом стала магистром. К 1980 году Вулвертон работала автором детских телешоу, таких как, например, «Мой маленький пони», и одновременно писала подростковые романы. В 1987 году, взяв экземпляр своего второго романа – «Бегущий прямо по ветру», она отправилась на анимационную студию Уолта Диснея на Флауэр-стрит. Девушка с удивлением обнаружила, что на входе не было ни охраны, ни ворот, ничего, что могло бы ее остановить. Подойдя к стойке, Вулвертон протянула секретарю книгу и сказала: «Возможно, кто-то здесь захочет это прочитать».
Желающие действительно нашлись, а вскоре после этого Вулвертон наняли в сценарный отдел. Там она привлекла внимание Джеффри Катценберга, который назначил ее одним из ведущих сценаристов «Красавицы и Чудовища». «Они не знали, с чем предстоит иметь дело, когда меня нанимали», – позже говорила Линда, имея в виду свое стремление расширять горизонты и придумывать женские персонажи, которых не нужно было спасать. Вулвертон работала вместе с Менкеном и Эшманом, мгновенно ставшими легендами студии благодаря их вкладу в «Русалочку». Рой Э. Дисней был так впечатлен
