Виктория Федорова - Дочь адмирала
В конце концов я объявила Сергею и его матери, что сыта всем этим по горло. А поскольку мамуля к этому времени переехала в новую, более просторную квартиру на Кутузовском проспекте, я перебираюсь к ней.
— И я с тобой, — заявил Сергей.
Что я могла ответить? Мне было приятно, что Сергей поддерживает меня, но, по правде говоря, я не очень бы убивалась, если б он остался со своей матерью. Я понимала: где бы мы ни поселились, Надя, пока я с Сергеем, всегда будет для нас источником больших проблем.
Мы прожили у мамули чуть больше месяца, как вдруг мне позвонили из Ленинграда, пригласив сниматься в новом фильме. В тот момент, когда я почувствовала, что гораздо больше хочу уехать, чем остаться с Сергеем, я поняла, что нашему браку пришел конец. Я сказала мамуле:
— Мне плевать на его блестящее будущее, на его престижную работу и на все остальное. Я хочу быть свободной.
Мамуля покачала головой.
— Не понимаю тебя, Вика. Чего в конце концов ты хочешь? Никого лучше Сергея тебе никогда не найти. Он тебе идеально подходит. Неужели ты бросаешь его только из-за матери?
— Нет. Даже без нее наш брак все равно обречен. Просто я не люблю его.
— Ну ладно, — сказала она. Подойдя ко мне, она сжала руками мою голову. — Что же такое произошло с тобой, Вика, за те годы, что меня не было рядом? Сможешь ли ты когда-нибудь полюбить?
— Конечно, смогу, — ответила я, но ее вопрос напугал меня. Мне почудилось, что где-то внутри меня что-то сжалось, как от холода. Тот же вопрос я не раз задавала себе и сама. Мне двадцать пять лет, У меня за спиной уже два неудачных брака. Усилием воли я постаралась выбросить этот вопрос из головы. Точно болезнь, о которой не хочется думать.
Когда я объявила Сергею, что уезжаю в Ленинград и больше к нему не вернусь, он сказал:
— Я буду тебя ждать.
Пока меня не было, он перебрался обратно к матери. Спустя два или три месяца после моего возвращения из Ленинграда он позвонил мне. У меня было вполне достаточно времени, чтобы подумать о нашей совместной жизни. Что-то я все же утратила, уйдя от него. Он хороший, порядочный человек, и, кто знает, приложи я чуть больше усилий, может, мне и удалось бы наладить нашу жизнь? Вот почему на его вопрос, не вернусь ли я к нему, дав ему еще один шанс, я ответила согласием.
Когда я вошла в квартиру, дядя Анатолий даже прослезился и крепко меня обнял Надя поцеловала в щеку и извинилась за прошлые прегрешения. Но пока она говорила, я внимательно следила за ее лицом. Оно оставалось бесстрастным, в глазах не было подлинной теплоты, а говорила она так, словно декламировала выученный наизусть текст.
Как только я вошла в комнату, где мы с Сергеем жили после женитьбы, я почувствовала комок в горле, а руки мои похолодели. Мне казалось, шкафы, стол, стулья вот-вот двинутся на меня, навалятся и придавят. Прикрыв дверь, Сергей подошел ко мне. Он обнял меня, а я едва сдержала крик. Высвободившись из его объятий, я сказала:
— Пожалуйста, не надо, Сергей. Может быть, завтра, но не сейчас. Сейчас я не могу. Мне надо во всем разобраться.
Ту ночь мы спали рядом, точно два солдата в тесной походной палатке. Сергей спал, а я большую часть ночи пролежала без сна, уставившись в потолок.
К утру я поняла, что наш брак не спасти, по крайней мере мне. Слишком много тяжелых воспоминаний было связано с этой комнатой, с этой квартирой. Я сказала Сергею, что это не его вина. Просто все кончилось, и мне бы сразу следовало понять это, не возвращаясь сюда.
Это была расплата: я ведь хорошо помнила те чувства, которые испытывала к нему в самом начале. Я не любила Сергея. Что толку было поддаваться уговорам, какой он замечательный человек и отличный муж?
Мы развелись в 1972 году. Тот тяжкий вопрос — смогу ли я полюбить кого-нибудь? — я постаралась задвинуть далеко-далеко, в глубины сознания, убедив себя, что по горло сыта замужествами. У меня хорошая карьера, много друзей, я пользуюсь успехом. Когда-нибудь придет любовь и ко мне, но не теперь. Теперь у меня есть дела поважнее.
Какое-то время я с радостью наслаждалась свободой. И только мысль об отце печалила меня. Где он? Почему не приезжает повидать меня? Почему не пишет? И самый страшный вопрос: почему не хочет меня знать?
А потом мою жизнь целиком заполнил Коля. Все самое тяжелое, что выпало на мою долю до встречи с ним, было сущим раем по сравнению с теми годами, которые я прожила с Колей. Они оказались для меня куда более губительными, чем все невзгоды и несчастья Казахстана.
ИРИНА КЕРК
1973 год оказался знаменательным для доктора Ирины Керк, ныне профессора кафедры русской литературы Коннектикутского университета. Именно в этом году ей предстояло восстановить связи между всеми действующими лицами истории «Федорова — Тэйт».
Незадолго до того она приступила к работе над книгой «Люди русского Сопротивления», в которую включила интервью, взятые ею у русских диссидентов. Книгу предполагалось опубликовать в 1975 году. Среди тех, у кого она брала интервью, оказался некий специалист по международному праву. Вряд ли у нее были хоть малейшие основания полагать, что он знаком с русскими актерами. Вскоре после этого интервью ей предстояла поездка в Россию. Ирина и сама не знала, как все произошло. Уже стоя в дверях, она интуитивно спросила:
— Вы случайно не знакомы с Зоей Федоровой или ее дочерью, Викторией Федоровой?
— Как же, знаком, — ответил он. — Когда я еще жил в России, Виктория была замужем за моим другом, и я часто бывал у них.
Он даже помнил номер телефона, но все же поинтересовался:
— А почему вы хотите встретиться с ней?
— По личным мотивам, — тряхнув головой, ответила Ирина.
— Честно говоря, не советую вам этого делать. У Виктории серьезные проблемы по части алкоголизма. Я, конечно, и мысли не допускаю, что она сознательно предаст вас, но кто знает, что ей взбредет в голову в состоянии сильного опьянения? Сообразит ли она, если рядом случайно окажется агент КГБ? На вашем месте я бы постарался избежать встречи с нею.
Поблагодарив, Ирина тотчас решила не обращать внимания на его совет, хотя услышанная новость поразила ее. В последнюю их встречу Виктории было тринадцать-четырнадцать лет, мать отправила тогда девочку домой делать уроки. Еще раньше, посмотрев фильм «Баллада о любви», Ирина с изумлением поняла, что девочка стала взрослой женщиной. И вот теперь она вдруг узнает, что Виктория уже в разводе, да к тому же еще и стала алкоголичкой!
По прибытии в Москву она отыскала неподалеку от гостиницы телефонную будку и набрала Зоин номер. Ей ответил женский голос, резкий и нетерпеливый:
