Нина Риччи - Виктория Викторовна Балашова
В салонах тоже сокращался персонал. Обычно клиентам модели демонстрировали манекенщицы, как и на показе коллекций. Но из-за сокращения их числа эту работу стали предлагать работницам мастерских. Хотя соглашаться не требовалось – дело было добровольным, многие сотрудницы шли на это, чтобы не рисковать своим местом.
В доме Нины Риччи сложилась традиция праздновать День святой Катерины. Робер Риччи не отходил от этой традиции, несмотря ни на какие сложности. Ему очень нравились теплые дружеские вечеринки, которые устраивали сотрудники дома, и он совсем не хотел, чтобы они прекратились. Иногда Робер использовал праздник как рекламу, приглашая на мероприятие прессу. Дом Нины Риччи в те годы остался практически единственным домом, отмечавшим День святой Катерины. Более того, профком даже добился выделения шести часов, оплаченных дирекцией, для изготовления костюмов в рабочее время, и возможности использовать ткани и другие материалы со склада дома. Во время подготовки к празднику персонал веселился чуть ли не больше, чем во время самого мероприятия. Ежегодно утром в этот день сотрудники получали от руководства памятную медаль, подарок и премию за выслугу лет. Ужинали все вместе в ресторане, выбранном Робером, а потом танцевали допоздна под звуки оркестра. К сотрудникам дома моды всегда присоединялись работники парфюмерной компании: Робер хотел показать, что дом Нины Риччи – это единое целое, независимо от того, что производит то или иное подразделение. Праздник святой Катерины каждый год собирал около четырехсот человек.
В конце 1970-х годов Арлетт Риччи второй раз вышла замуж – за Джеймса Митчелла, американского художника и актера. Робер не изменил себе и тут же пристроил зятя работать в доме ответственным за сеть мужских бутиков.
А 10 мая 1978 года у Жана Луи Риччи родился сын – Романо. Он будет единственным потомком Нины и Робера, который достойно продолжит их дело. Прабабушку он знал лишь по портретам, а рядом с дедушкой провел только десять лет, однако именно у него, Романо, сработают гены предков.
Часть 6
1980 год – по настоящее время
Глава 1
Начало конца
Цена, которую Роберу Риччи приходилось платить за огромные усилия, предпринимаемые им для успешного функционирования дома, была высокой. Но до 1988 года в этом успешном вежливом мужчине с подтянутой фигурой, в любимой темно-серой фетровой шляпе, белоснежном шарфе, накинутом под пальто, в сером костюме от «Caraceni» (под пиджаком – белая рубашка и голубой галстук) видели лишь привлекательный портрет «джентльмена от-кутюр». Костюмы, кстати, были данью Италии. «Caraceni» – фирма, по сей день располагающаяся в Милане. Ее работники создают костюмы ручной работы, разрабатывая их в соответствии с фигурой и осанкой клиента, используя только традиционные рабочие инструменты. Внимание к деталям является абсолютным: ателье продолжает работать в соответствии с традицией пошива на заказ, производя максимум четыреста эксклюзивных костюмов в год. Изысканный, эксклюзивный стиль этого ателье отражен в деталях: использование старинных тяжелых утюгов весом более пяти килограммов для придания костюму завершающего штриха, лацканы с обязательным уплотнением, правильная посадка проймы, небольшая дополнительная ширина брюк в области икр. Робер мог выбрать только фирму «Caraceni», идеально вписывающуюся в его концепцию «искусства жить».
В 76 лет Робер решил придать своему образу еще более законченный вид. 26 марта 1981 года он развелся с верной Раймондой, а уже 24 апреля женился на 25-летней Мари Клер Бранер. Секрет своей молодости Робер описывал следующим образом: «Он абсолютно банален: я не курю, не пью, хочу отвечать за все, что делаю. Я никогда не изменял себе, ненавижу поверхностное, обожаю танцевать, моя страсть – это красота. У меня очень молодая жена. Я состоявшийся человек и больше доверяю своему глазу, чем своему уху, которое слышит слишком много чепухи. Честно говоря, я очень верю в счастье»[74].
Для Робера дом моды был исключительно семейным бизнесом, поэтому он старался максимально вовлекать детей и внуков в те процессы, которые там шли. Ежегодно в конференц-зале дома под неусыпным взором Нины Риччи, смотревшей с портрета на своих потомков, под председательством Робера проходило собрание акционеров: Марии Франсуазы Фукс, Арлетт Митчелл, Жана Луи Риччи (каждый владел 11,5 процента капитала компании), Жиля Фукса (10 процентов) и Владимира де Кузьмина (5 процентов). Таким образом, они все вместе владели чуть меньше, чем половиной капитала, что надежно страховало Робера от неприятных сюрпризов. Часто семейные компании разваливались только оттого, что акционерам – членам семьи предлагали выгодные условия и скупали их акции. Однако, несмотря на внешнюю идиллию, Роберу приходилось признать, что единственными реальными наследниками семейного дела являлись его старшая дочь Мария Франсуаза, ее муж, в 1980-х уже занявший ключевой пост в компании, став заместителем генерального директора, и их трое сыновей. Неудивительно, ведь Мария Франсуаза родилась практически одновременно с домом моды Нины Риччи, была очень близка с бабушкой и обладала характером, прямо противоположным тому, который был присущ ее сестре Арлетт.
Арлетт считалась «белой вороной» и вела себя под стать имиджу богатой наследницы. С одной стороны, она явно обладала собственным стилем и собственной манерой одеваться. С другой стороны, Арлетт даже не пыталась разрабатывать свои модели, постоянно нарываясь на конфликты и не желая работать, как ни старался отец привлечь ее к модному бизнесу, поэтому его первая реакция на стиль дочери – восхищение – сменилось разочарованием. Арлетт называли звездой, которая отказывалась быть собой. Она предпочитала носить белые рубашки из тонкого батиста, отделанные кантом, обожала шубы из рыси. У Арлетт было призвание создавать украшения, которые ярко контрастировали со стилем ее бабушки. Осмелилась бы Нина надеть ожерелье из жемчуга неправильной формы длиной семь метров?! Заинтригованный ее стилем и воображением, Робер консультировался в первую очередь с Арлетт, когда хотел узнать мнение о новом
