Озаренные - Леонид Михайлович Жариков
Вижу — рад сын, а горе его душу терзает. И горе перебороло в нем все чувства, и он вдруг сказал упавшим голосом: «Неужели вы все приехали, чтобы увидеть мое несчастье и спасти меня... Только спасти уже невозможно: немец мне глаза выжег». — «Мы будем твоими глазами, сынок», — говорю я, а жена хочет сказать, а слезы мешают, и она только головой мотает, дескать, правильно, спасем и вылечим! Ведь мать — она будет верить в чудо и жить, чтобы оно совершилось.
Вот она, война, с ее жуткой правдой...
Смелая душа, умная голова
В одном из крутых забоев работал молодой горняк. Он недавно приехал на шахту, только что окончил период ученичества и первый раз спустился в лаву, чтобы работать самостоятельно. У него еще не было ни опыта, ни достаточных навыков в нелегком горняцком труде. И на беду случилось так, что в первый же день он оказался под завалом. Рухнула кровля, и в угольной лаве намертво отрезало три уступа. Опытные забойщики успели выскочить, а паренька накрыло обрушением, отрезало от всего мира на глубине около километра. Он пробыл в подземном каменном мешке пятеро суток, пока к нему не пробились товарищи.
Начальник шахты, который привез молодого забойщика на своей машине в шахтерский дом отдыха, чтобы тот отдохнул и забылся после перенесенных потрясений, рассказывал мне:
— Паренек удивил всех нас выдержкой. Оказавшись в беде, он, несмотря на то, что был в шахте новичком, не растерялся. Он прижался в своем уступе к груди забоя, и его не задело обвалом. Крепь вокруг него выбило глыбами породы, но он нащупал свежую стойку и подкрепился, потом подбил вторую, третью. Через ту часть забоя, где привалило молодого горняка, к счастью, проходил шланг воздухопровода, не зажатый породами. Забойщик перерубил шланг и выдул сжатым воздухом газ метан из своего кутка. Он все делал так, как его учили старые шахтеры, даже свет экономил: выключил аккумулятор и сидел в полной темноте в своей глубокой «могиле» в полной неизвестности, без пищи, без воды. Говоря честно, мы и не думали найти его живым. Горноспасатели бросались в самые опасные места под завал, чтобы нащупать к нему подступы, но породы, чуть тронешь — с грохотом начинали рушиться. Пришлось сдерживать порыв людей. Только через пять дней пробились к нему. Смотрим: сидит в темноте. Спрашиваем: «Живой?» — «Живой». — «Сможешь сам вылезти?» — «Могу». Мы помогли ему выбраться из каменного плена. Шахтеры окружили паренька и не знают — не то обнимать его и качать, не то на носилки и в больницу. А он говорит: «На работу пойду». Ну, мы его насильно в дом отдыха привезли, пусть отдыхает, смелая душа, умная голова.
Ракета на Луну
На пыльных тропинках далеких планет
Останутся наши следы.
На моих часах без десяти минут полночь. 13 сентября 1959 года. Шахтерская столица Донецк. Остались считанные мгновения до необычайной исторической минуты — приземления советской космической ракеты на Луне. Вот уже час, как она летит туда. Осталось десять минут... семь... пять... Притихли люди. Весь мир затаил дыхание. Прохожие толпами собираются на улице, и все смотрят на Луну. Кто шутит, что сейчас Луна столкнется с ракетой и взорвется, кто молчит задумчиво. Далеко Луна, и тем удивительнее: через миг руки человеческие обрушат на мертвую поверхность Луны космический корабль — поразительное творение ума. Бегут стрелки часов, мчится тень космического корабля по поверхности Луны. Первый раз за вечную жизнь этого небесного тела там упадет вестник Земли, чудо двадцатого века, советская ракета с вымпелом на борту.
Радио Москвы непрерывно ведет передачи о приближении ракеты к Луне. Звучит взволнованный, ликующий голос Левитана: «Внимание! Внимание! Говорят все радиостанции Советского Союза. Дорогие товарищи! Слушайте Москву! Слушайте Красную площадь — специальное сообщение из Москвы!»
Я погасил свет в комнате, смотрю на Луну из окна — даже сердце замирает. Вдруг там на самом деле что-нибудь взорвется или пыль поднимется и я это увижу? Три минуты первого. Звучат торжественные звуки гимна из Москвы. И под этот гимн упал на Луну снаряд, посланный нашими учеными. Мысленно вижу, как на поверхность Луны медленно оседает облако мертвой пыли, находившейся века вечные в состоянии абсолютного покоя. А может быть, это чисто земное представление. Ведь там нет атмосферы, значит, и пыль будет вести себя иначе, чем на Земле. Во всяком случае, свершился и стал явью золотой сон человечества о полетах в космос. Сейчас весь мир не спит, весь мир в ожидании невероятных, неслыханных сообщений. Будто кончилась вдруг будничная жизнь и началась сказка. Наш снаряд на Луне! Ведь это самая великая сказка из всех человеческих сказок. Алый вымпел Страны Советов на Луне. Потрясающе!
Луна во время падения ракеты имела овальную форму и, несмотря на чистое небо, казалась покрытой неясной туманной пеленой — так иногда видно сквозь плохо протертые очки. Тишина. Прохожие на улице свернули газеты трубкой, смотрят на Луну. Давно пора спать, а не хочется в столь великий час! Вот когда жизнь оказалась богаче самой волшебной мечты!
В эту минуту на Земле родилось новое слово: прилунилась. Наша ракета, преодолев огромное космическое пространство, прилунилась, упала на Луну в районе Моря спокойствия и Моря ясности. Как скажет потом поэт — не в Море бурь, а в Море ясности.
Эта первая ракета, как первый шаг, как вздох новорожденного, как начало, исток, не забудется человечеством никогда!
Солнца пламенный брат
Случилось мне как-то встречать рассвет в степи. Был тот тихий час, когда ночь уже миновала, но утро еще не наступило. Лишь на востоке чуть посветлело небо, и еще ничего не было видно в лиловом полумраке. Вдали по горизонту рассыпались электрические огни.
Мы сидели невдалеке от дороги на невысоком степном кургане, который, как мы после увидели, оказался небольшим терриконом давно заброшенного шахтного шурфа. Много их разбросано по донецкой земле.
В ожидании машины, которая должна была приехать за нами, мой приятель от нечего делать собрал вокруг кургана прошлогоднюю траву, сухой курай, пучки соломы, щепки и бумагу в придорожной канаве и разжег костер. Сверху он бросил несколько кусков каменного угля, найденные тут же, в куче шахтной породы.
Мы невольно залюбовались тем, как загорались от валежника черные блестящие куски. Сначала по ним скользнул воровато
