Королева. Последняя биография Елизаветы II - Эндрю Мортон
В начале 1987 года, перед тем как начать новую карьеру, принц занялся проектом телевизионной игры под названием «Королевский нокаут», предполагавшей сбор средств для четырех благотворительных организаций. Он привлек к проекту еще троих членов королевской семьи в качестве капитанов команд – герцога и герцогиню Йоркских и принцессу Анну. В четыре команды входили разные знаменитости, включая актера Кристофера Ривза, известного по роли Супермена, певца Митлоуфа и американскую кинозвезду Джона Траволту. Принц хотел, чтобы команды, одетые в костюмы в тюдоровском стиле, приняли участие в серии коротких фарсов 29.
Идея была неплохой, но принц Чарльз счел, что смешение фарса с монархией ни к чему хорошему не приведет, отказался участвовать сам и запретил жене. Вначале Диана обиделась, но позднее вполне могла бы поблагодарить мужа. Благодаря ему она избежала участи быть выставленной на посмешище.
Чарльз советовал матери не давать разрешение младшему брату участвовать в этом шоу. Королева вначале склонилась к мнению старшего сына. В этом ее поддержали высокие дворцовые чины, которые полагали, что шоу, снятое в июне 1987 года, вызовет град насмешек.
Однако Эдвард в личной беседе с матерью с юношеским энтузиазмом убедил ее поддержать проект, мотивируя это благородными целями программы. Королевские отпрыски и их супруги хорошо знали, что личная встреча с королевой часто могла изменить ее мнение, основанное на советах придворных. Можно привести в пример случай, когда Диана обратилась напрямую к королеве через голову мужа и ее личного секретаря за разрешением присутствовать на похоронах принцессы Монако Грейс. Пример из недавних событий – члены королевской семьи и дворцовые сановники прилагали все усилия, чтобы встреча королевы с глазу на глаз с Меган и Гарри, планировавших свой уход с монархической сцены, не состоялась, зная «слабость» монарха по отношению к родным.
На этот раз опасения принца Чарльза полностью оправдались. Шоу вызвало резко негативную реакцию, его называли глупым и дешевым фарсом, который унижал королевскую семью. Возмущенная королева-мать вызвала к себе Эндрю, Эдварда и Анну и прочитала им целую нотацию. Она поставила им в вину разрушение репутации монархии, совершенное ими за один-единственный вечер, тогда как она и покойный король укрепляли ее всю свою жизнь. Королева отреагировала более спокойно. Отдавая должное благородной цели программы, она тем не менее отметила, что королевская семья превращалась в героев мыльной оперы.
Внутренний аудит сопровождался внешним – пресса и общественное мнение были не на стороне Короны. Молодых членов королевской семьи считали легкомысленными и ни к чему не пригодными: они ничего не делали, чтобы оправдать щедрость налогоплательщиков, которые переживали времена массовой безработицы и растущего социального неравенства. Так, королева выделила $5 миллионов герцогу и герцогине Йоркским для строительства Саннингхилл-парка, просторного дома в стиле ранчо, прозванного «Южным Йорком» (Southyork) по аналогии с телешоу «Даллас»[22]. Этот щедрый подарок продемонстрировал, насколько далека была королева от реальной жизни своего народа. Несмотря на обилие более скромных по размеру, но вполне подходящих для молодой пары королевских резиденций типа grace and favor[23], которыми монарх жалует приближенных, королева опять уступила своим родственникам. Щедрость перевесила здравый смысл. Один из ее придворных отметил: «Королева придерживается экономии в собственных финансовых делах, но совершенно не считается с расходами, если это касается ее детей, она их страшно балует деньгами».
Незрелое поведение молодых королевских отпрысков позволило направить стрелы критики в адрес самой Елизаветы II. Первая атака совпала по времени со свадьбой Эндрю и Сары. За несколько дней до брачной церемонии газета Sunday Times сообщила читателям, что королева считает стиль правления миссис Тэтчер «бесчувственным, агрессивным и сеющим распри»3031. Впервые статья, цитирующая анонимный источник, задела конституционного слона в королевской посудной лавке. Королева, склонная к миру и компромиссу в силу и своей натуры, и воспитания, не одобряла конфронтационный стиль премьер-министра, которая намеренно поощряла забастовки, особенно в угольной промышленности, чтобы подавить профсоюзы. Во времена ее правления север сильно обнищал, тогда как юг процветал. В политическом словаре эвфемизмов королева обозначалась как «слезливая», а миссис Тэтчер как «сушеная». Однако, что бы Елизавета II ни думала о политике своего правительства, ей не полагалось высказывать свое мнение. Это категорически противоречило конституции, и в течение 34 лет она, по выражению королевы-матери, «держала рот на замке» в отношении своих политических взглядов. Началась охота за «анонимным источником», которым оказался королевский пресс-секретарь Майкл Ши. Он категорически отрицал приписанное ему заявление, но ущерб репутации был нанесен, и несколько месяцев спустя он оставил королевскую службу. Этот эпизод пролил свет на совершенно конфиденциальные до тех пор отношения между королевой и премьер-министром. Он настолько обеспокоил обе стороны, что королева вызвала к себе премьер-министра, чтобы извиниться за неловкую ситуацию, в которой та оказалась. Со своей стороны, миссис Тэтчер опасалась, что история может лишить ее поддержки народных масс. А приверженцы партии «сушеных» полагали, что страна вполне смогла бы обойтись без политически пристрастного монарха.
Поведение принца-консорта в этой ситуации вряд ли помогало. Спустя несколько месяцев после описанного эпизода, в октябре 1986 года, королева и принц Филипп полетели в Китай с первым в истории государственным визитом. Во время поездки принц допустил большую оплошность: на встрече с группой английских студентов он сказал, что им грозит стать «узкоглазыми», если они останутся в Китае на длительное время. Это бестактное замечание, помимо явно расистского контекста, было оскорбительным по отношению к принимающей стороне. Китайцы предпочли проигнорировать замечание. Британская пресса, напротив, тут же отреагировала, назвав мужа королевы «Великим китайским болванчиком»[24]. До самой смерти принца, наступившей в 2021 году, это неудачное высказывание оставалось в топе его многочисленных ляпов.
В потоке негативных заголовков, появлявшихся в основном по вине самих героев, одному члену семьи все же удалось остаться вне критики. Принцессе Диане простили легкомысленные выходки, в основном спровоцированные Ферги, после того как в апреле 1987 года она пожала руку больному СПИДом в лондонской больнице Middlesex. В это время СПИД называли «гейской чумой», от которой не было спасения. Ее поступок попал на первые страницы газет и вызвал международное одобрение. Позднее выяснилось, что королева и ее окружение советовали принцессе быть осторожной. Отвага Дианы расценивалась как положительный противовес пустому легкомыслию других членов королевской семьи, ставшему еще заметнее после эфира программы «Королевский нокаут». Общее мнение сводилось к тому, что Диана была другая, она думала о простых людях.
