Озаренные - Леонид Михайлович Жариков
Всю ночь не спал жадный, зависть мучила: как же так, что люди зарабатывают вон сколько, а он и не знал об этом. Пошел проситься на седьмой участок.
А надо вам сказать, что шахтеры крепко подшутили над тем паразитом, потому что седьмой участок был самый трудный в шахте: и вода там из почвы сочилась, и кровля была слабой, пласт сильно зольный, то есть много в угле пустой породы.
Неизвестно, как бы повернулось дело, если бы разговор горняков с тем жадюгой не подслушал сам Шубин. Как он на поверхности оказался, никому не ведомо, может, проверял, правильно ли кассир деньги выдает, не переплачивает ли лодырям лишние, — он терпеть не мог ленивых и всех знал наперечет. Может, по другим делам выехал Шубин на‑гора́ и замаскировался под старого горняка. Главное в том, что Шубин тоже решил проучить жадного, дескать, устрою я тебе фокус.
Выследить человека Шубину ничего не стоит, он сам может быть невидимым. Подождал он, когда жадный в шахту спустится, проводил его до седьмого участка, а там сделал так, что угольная лава обернулась кладом драгоценностей. Увидел жадюга этакое диво, и глаза у него разбежались. Не знает, с какой стороны зайти, чтобы те драгоценности хватать. А пласт так и горит бриллиантами, сияет изумрудами, искрится огнем рубинов, аж сердце зашлось. Под ногами жемчуг хрустит, алмазы сверкают, золотые слитки блестят.
— Вот так работка! — обрадовался жадюга. Не поймет, почему же другие шахтеры не знали об этаких сокровищах в шахте. Или, может быть, ему одному выпало такое счастье. Спасибо же людям, что посоветовали пойти в этот забой. Теперь он на всю жизнь обеспечен несметным богатством!
У жадности ни конца ни края. Набил он карманы спецовки жемчугом, напихал за пазуху алмазов. Снял каску и насыпал в нее изумрудов, топазов, аметистов, слитков золота, а сверху рукавицей прикрыл и сам думает: «Скорее тикать надо отсюда, пока не поздно... А шахтерики нехай себе колупаются в угле. Я не работал, а заслужил такие богатства — себе хватит и внукам останется!»
Помчался он впритруску к стволу, запыхался, волнуется, потому что клеть долго не спускается. Но вот пришла клеть, а стволовой его за рукав:
— Почему раньше времени из шахты выезжаешь? Есть у тебя разрешение начальника участка? Если нету, поворачивай оглобли обратно.
— А ты мне что за указ? — огрызается жадюга. — Тоже мне начальник выискался... Твое дело клети принимать и отправлять на‑гора́. Может, у меня живот заболел и срочно в медпункт надо. — Выехал он в клети на‑гора́ и бегом на автобусную остановку — успеть, пока автобус не отошел. А Шубин на мотоцикл и за ним.
Приехал жадный в город и спрашивает, где тут ювелирный магазин. Спрашивает, а сам дрожит от радости. Эх, какое мне счастье выпало! Теперь работать не надо. Сейчас продам драгоценности, куплю себе билет на самолет — и тю-тю на Кавказ. Буду греться на солнышке да сигаретки дорогие покуривать.
Нашел ювелирный магазин — и туда. А Шубин поставил мотоцикл и следит через витрину, что дальше будет. Выходит заведующий:
— Слушаю вас, с чем пожаловали, товарищ дорогой?
«Дорогой... сейчас ты увидишь, какой я дорогой! Жадюга дрожит от нетерпения, охота ему поскорее денежки получить. Жалко, побольше чемодана не взял...
— Знаете ли вы, гражданин ювелир, какое я вам богатство принес.
— НУ, ну, показывайте...
Жадюга держит каску с драгоценностями под полой тужурки и говорит:
— Вот они, мои сокровища... — вынул из-под полы каску да как шуганет на прилавок кучу угля. Высыпал и стоит рот нараспашку. Смотрит и сам себе не верит: как же так, своими руками подгребал бриллианты, насыпал в каску изумруды, всю дорогу, пока ехал до города, заглядывал: целы ли драгоценности? А тут... обыкновенный уголь, да еще мелкий, грязный.
Ювелир рассердился и говорит:
— Что же вы хулиганите, гражданин? Зачем прилавок углем запачкали? А ну убирай свою грязь, а то милицию вызову... Ходят тут всякие лоботрясы, делать вам нечего...
Не успел наш богач дать стрекача, как заходит в магазин человек. Милиционер не милиционер, инспектор не инспектор. Глядит на рассыпанный уголь и усмехается. Вы уже догадались, что это был Шубин.
— Эх ты, простофиля, — говорит он жадному. — Да тебе уголь алмазами показался, жмот несчастный. В забое уголь в свете лампочек играет огнями, а ты сдуру поверил... Так тебе и надо, рвач этакий, не будешь жадничать... Иди к шахтерам, пока не поздно, да в ножки им поклонись, чтобы работать тебя приучили. Тогда и простой уголек обернется алмазами.
Пришел жадный к себе домой: ни бриллиантов, ни денег, плитка не топлена, жена обед не приготовила... Добре проучили горняки сквалыгу.
На этом и сказке конец. А ты слушай и на ус мотай: всякий человек родится, да не всякий в люди годится.
Федины яблоки
Бывал ли ты, дружок, на Миусфронте, где земля красна от крови шахтерской? В тех местах, на вершине Донецкого кряжа, проходила линия фронта. Две геройские шахтерские дивизии стояли там несокрушимой стеной целых 255 дней! Мало сказать, что вся земля там пулями перепахана, а каждый камешек ранен. Если не бывал, то поезжай, особенно в мае, когда зацветает знаменитый шахтерский сад, выращенный на склонах балки. Тот сад люди называют шахтерским, потому что не знают, от какого имени пошел сад. А речь пойдет о мальчике Феде — шахтерском сыне.
Рос мальчишка розбишакой: отец на фронте погиб, как раз в этих местах, на Миусфронте. Мать осталась с четырьмя детьми. Федя старший. Он и верховодил рудничной детворой, по чужим садам лазал, ветер в поле гонял. А что с мальчишки взять? Безотцовщина, воспитывать было некому. Вот и озорничал, и один раз попался в колхозном саду.
