Моя Америка - Шерман Адамс
Стражи порядка совершали свой обычный объезд, чтобы собрать «квоту» наркоманов, воров, алкоголиков и других подозрительных лиц. Это делалось для того, чтобы показать налогоплательщикам, что полиции принимает все возможные меры для борьбы с преступностью. Машина останавливалась несколько раз, и каждый раз в нее бросали новых чернокожих — и так, пока машина не была набита битком.
В этот теплый вечер я стал жертвой полицейской квоты. К счастью, у меня оказались с собой наличные деньги — они помогли мне выкрутиться из этой истории. Когда дверь открылась, я показал деньги и свой профсоюзный билет и сказал:
— Я ничего не сделал плохого! Давайте поговорим о деле! У меня есть «бабки».
За 25 долларов они отпустили меня, а другим беднягам пришлось ехать дальше на встречу с правосудием.
Я усиленно тренировался перед встречей с Бобби Рапье, чернокожим братом, пустившимся, как и я, в погоню за «американской мечтой». Днем он выполнял тяжелую работу, а по вечерам тренировался, чтобы выбраться из гетто и стать богатым, как Мухаммед Али.
Мы встретились холодным зимним вечером на арене «Сент-Николс». Нам предстояло провести четыре раунда и получить по 100 долларов. Раздался гонг, Бобби бросился на меня, и мы стали колошматить друг друга, будто речь шла о миллионе долларов. Он попал мне в подбородок, и я напрягал силы, чтобы не опуститься на колени. Соперник теснил меня к канатам, чтобы попытаться покончить со мной, но последним усилием мне удалось удержать его на дистанции, пока гонг не выручил меня. Зрители стояли на скамьях, кричали и топали ногами — им этот матч был по вкусу.
Последующие раунды прошли в том же стиле, с преимуществом Бобби. Он нападал почти все время, а я отступал и увертывался. Когда закончился последний раунд, мы упали друг другу на руки, как давно не видевшиеся любовники. Судья поднял руку Бобби — он выиграл матч.
После матча я переехал в отель «Тереза» вместе с одним из спарринг-партнеров Робинсона по имени Джо Шоу. Несколько недель назад во время своего визита в Нью-Йорк в отеле «Тереза» жили Фидель Кастро, Че Гевара и другие члены кубинской делегации в ООН. В период процветания отеля в нем останавливались Дюк Эллингтон, Луи Армстронг и множество других известных музыкантов, выступавших за углом, в театре «Аполло». Наш ободранный номер с видом на Седьмую авеню находился на четвертом этаже. Джо спал в ногах, а я в голове кровати.
Совсем рядом располагался «Спортивный бар» № 1. Он входил в сеть баров с тем же названием, принадлежавших одной фирме. Согласно историям, которые рассказывались в Гарлеме, бар № 1 был таким отчаянным заведением, что полицейские даже не решались совать туда нос, чтобы получать взятки. Там можно было делать ставки на лошадей, играть в лотерею, карты и кости, а спиртное лилось, как Ниагара.
В нашем районе, когда белый домовладелец отправлялся собирать квартплату, его охраняли двое чернокожих парней, державших руки на пистолетных кобурах, поскольку одним из любимых занятий преступного мира был грабеж хозяина во время сбора денег с квартиросъемщиков.
Мне предстоял матч с моим старым соперником Эби Дэвисом. В те же дни в город прибыл Ингемар Юханссон, чтобы бросить вызов Флойду Паттерсону.
Я всегда мучаюсь бессонницей перед своими матчами, а на этот раз она была хуже, чем когда-либо раньше, от полицейских сирен и машин «Скорой помощи», завывавших целыми ночами. Предполагалось, что я выеду на тренировочный сбор с Паттерсоном, Но из этого ничего не получилось, и мне пришлось остаться жить в этом шуме вплоть до самого матча.
Эби стал еще сильнее со времени нашей последней встречи, он только что выиграл матч у Чарли Мэрри. Несмотря на семь-восемь килограммов лишнего веса, я выиграл первый раунд, но потом усталость взяла свое. Мои комбинации не удавались, не было остроты в ударах. В последних раундах я задыхался, как рыба на берегу, и лишь старался помешать Эби нанести мне нокаутирующий удар. Эби выиграл бой с большим преимуществом.
После матча я не хотел показываться в Гарлеме и на некоторое время переехал в лачугу на 52-й улице, в непосредственной близости от знаменитых джаз-клубов и недалеко от залов «Мэдисон-сквер-гарден»
и Стилмэна.
Зал был построен в виде огромного трамвайного депо с колоссальными трибунами до самого верха. Люди платили 50 центов, чтобы посмотреть тренировки боксеров. Это был самый грязный тренировочный зал, который я видел. Пятна от крови и плевков покрывали пол и стены вокруг обоих рингов. Душ проржавел и протекал. Никогда не было теплой воды. Туалеты постоянно не работали. Несмотря на это, здесь тренировались лучшие боксеры мира. Объяснялось это тем, что за углом находился «Мэдисон-сквер-гарден», где можно было сделать большие деньги.
У Стилмэна я впервые увидел Мухаммеда Али. В то время он был любителем в юношеском возрасте, но достаточно было посмотреть, как он боксирует с тенью, чтобы понять, что это — будущий большой мастер.
В возрасте 22 лет я решил вернуться на ринг. В мире бокса обо мне говорили как о необычайно быстром тяжеловесе с большими возможностями. Раскрываться им мешало мое отвращение к тренировкам, но прежде всего то, что я не получал удовольствия от избиения людей.
Томми Джексону требовались партнеры для тренировок, и, если бы я приглянулся специалистам, то получил бы возможность выступать в хорошем матче. Но сначала я должен был встретиться с «изголодавшимся» черным тяжеловесом, а затем с Бартоло Сони.
Надо мной взял шефство Чарли Голдмен. Он доставал мне только до груди, хотя и носил ботинки на высоких каблуках, а его нос был расплющен, как у большинства старых боксеров. Когда-то он взял под свое крылышко драчуна Рокки Марчиано и создал из него одного из самых выдающихся боксеров мира.
Чарли держал меня в ежовых рукавицах. Приходилось тренироваться до тех пор, пока не возникало такого чувства, что мой живот набит камнями. Тренер сказал, что я не обладаю «инстинктом убийцы», и это было правдой.
— Когда ты выходишь на ринг, — говорил Чарли, — в голове у тебя должна быть только одна мысль — как можно быстрее измочалить своего соперника и бросить его на пол. Перестань быть добрым со всеми, с кем ты встречаешься на ринге. Ты можешь позволить это себе после матча, если ты выиграл, сидишь в
