Таким был Саша Гитри - Жан-Филипп Сего
Во время этой поездки, вечером, в театр приехал известный американский импресарио Альберт Вудс (Albert Woods)[72] и предложил Саша гастроли по США, где адаптация его «Моцарта» уже пользовалась успехом. Саша, не любящий длительные поездки, колеблется, но всё же принимает довольно удивительное предложение антрепренёра. Они уедут в Америку в конце года.
Эти гастроли не позволят заниматься написанием новой пьесы, которая бы пришлась кстати при возвращении в Париж. Тогда Саша переделывает «Дебюро», чтобы Ивонн играла в нём более значимую роль, и 7 октября эта реприза начала короткую карьеру в театре Сары Бернар. А новое ревю Гитри-Виллеметца «С высоты птичьего полёта» («À vol d’oiseau») было назначено на 12 ноября в театре «Эдуарда VII».
Автор преднамеренно собирался запустить ревю в докучливом Париже, который супруги Гитри собирались покинуть, улетев в кругосветное путешествие... Забавная деталь — Саша никогда в жизни не согласится подняться на борт «железной птички»!
После шестидесяти четырёх спектаклей «Дебюро» пришло время подготовиться к «путешествию в Америку», отбытие было назначено на 14 декабря.
Именно поездом, со станции Сен-Лазар они отправились в Соединённые Штаты. Очень официальный отъезд, который Саша считает «убогим» потому, что он хотел бы отбыть из Парижа на корабле, о чём он рассказал журналистам. Однако, это мечты, в действительности же необходимо сначала добраться до Шербура, почему по железной дороге — так хотя бы потому, чтобы тащить за собой весь клан Гитри. И не только собачек Ивонн, двух горничных, около сотни различных нарядов, но и всех артистов, а также все декорации!
***
В Шербуре весь этот маленький мирок садится на «Левиафан», и 17-го они устраивают на борту званый вечер для матросов.
21 декабря — прибытие в порт Нью-Йорка. Саша немедленно хочет видеть театр, в котором они будут выступать, это был The Channin’s Theater. На фронтоне здания огромными огненными буквами было написано «The Guitry's». Саша улыбается и спрашивает восхищённую Ивонн:
— Ты не находишь, что это воспринимается как «труппа акробатов»?
27-го числа начинаются спектакли «Дебюро» (второй акт) и «Моцарта». Они также будут играть «Иллюзиониста», всегда при переполненных залах. Саша прочитает лекцию о профессии актёра и актёрском искусстве в очень «актёрской студии». Их приглашают на многочисленные приемы, и великий Тосканини[73] преподносит Саша свою дирижёрскую палочку.
Но Саша, всё такой же ревнивый и недоверчивый, не даёт Ивонн ни минуты покоя. А однажды, утром, в пижаме, он преследовал её на улице у их отеля.
После Нью-Йорка их встречает Монреаль, затем Бостон, прежде чем они вернутся на берега Гудзона, чтобы сыграть там «Лев и Курочка».
Успех этого турне однозначен, даже если и поговаривали, что их продюсер, дорогой Al Woods, остался в убытках. В любом случае, это не помешало ему демонстрировать своё удовлетворение от всей этой рекламной шумихи, которая сопровождала гастроли «Guitry’s», и он преподнёс Саша в качестве прощального подарка роскошные платиновые часы, инкрустированные бриллиантами, и что было верхом роскоши в ту эпоху — они были водонепроницаемы. Саша не мог это не прокомментировать: «И в подтверждение этого он сам погрузил их в стакан с водой, которую я собирался выпить. Я поблагодарил его и сказал, как этот великолепный подарок меня трогает; но, между нами говоря, это забавная идея — подарить человеку, который отправляется на корабле в шестидневное плавание, часы, которые продолжают ходить в воде!»
4 марта, после двух с половиной месяцев, проведённых в Америке, супруги вернулись в Париж, встреченные на вокзале толпой журналистов. С ними он поделился своими впечатлениями и рассказал несколько забавных историй о Чаплине, с которым они познакомились. Только для них и нескольких друзей Чаплин сыграл одну из своих сценок. Также Саша был в восторге от автографа Моцарта, что ему подарил старый коллекционер.
Неделей позже они были приглашены в качестве почётных гостей в Американский клуб в Париже, где рассказали о своих впечатлениях о поездке, затем они отправились на несколько дней на очень красивую виллу «Моя радость» («Gioia Mia») в Кап-д'Ай, приобретённую Саша. Вероятно, вдохновлённый каким-то монархическим обрядом, «мсьё Гитри» пожелал, чтобы к их приезду на крыше виллы был вывешен цветастый флаг, и на нём должны быть вышиты золотом инициалы их двоих... «The Guitry’s circus» («Цирк Гитри») — в очередной раз прокомментировали злые языки!
Вернувшись в Париж, они поселились, наконец, на авеню Элизее Реклю, 18, в том самом особняке, построенном для Люсьена. Все необходимые работы там были уже завершены. Саша покрыл штукатуркой деревянные панели стен галереи, которая должна была стать его кабинетом и личным музеем. Великолепная ванная комната, зелёного и золотого цветов, была специально задумана для Ивонн и исполнена в стиле «ар-деко».
Но прежде всего нужно было подумать о театре... Саша, работающий везде и всегда, на этот раз писал больше чем обычно — он заканчивал новый шедевр «Désiré» («Желанный»).
В связи с этим в жизнь автора вошла замечательная актриса Полин Картон[74], о ней он узнал от одной из своих подруг. А последняя слышала от своей горничной лестный отзыв о Полин, которую она видела в театре... именно в роли горничной!
Полин Картон ответила на приглашение Саша и сразу же попала под его обаяние: «Мы репетировали "Дезире" в атмосфере естественной свободы и абсолютной радости, но в то же время он устраивал всё так, что получал желаемый результат. Способствуя нашей непринуждённости, он добивался от нас невозможного. Он часто приглашал нас к себе домой и заводил разговор на какую-нибудь тему. Внезапно, без предупреждения, он переходил к обсуждению какой-либо реплики на репетиции или даже во время прогона. Мы отвечали, и эта метода в результате давала потрясающую естественность».
О «Дезире» сказано и написано многое — замечательная работа, сокровищница жизненных наблюдений, особенно о параллельном мире домашней прислуги. Картина их образа жизни, их речи, их привычек и маленьких слабостей, достоверная настолько, насколько это возможно. Личная горничная Саша, после того, как посмотрела спектакль, сказала:
— О! Это то, что я думаю?.. Мсьё подслушивает у дверей?
Портрет, трогательный и беспощадный одновременно, портрет не только тех, кто служит, но и тех, кому служат. Два очень далёких мира, которые, тем не менее, вынуждены жить вместе и которые не переставая критикуют друг друга!
Эта пьеса своим ритмом, своим собранием острот, теми вопросами, которые она ставит о стойких предрассудках состоятельных слоёв общества, привлечёт более молодую аудиторию, в том числе и критиков. Анри Жансон (Henri Jeanson), тот, кто станет одним из самых больших врагов Саша, тогда признался в своём восхищении пьесой: «Это изысканно и это ничто, и потому, что это ничто — это изысканно, но это изысканное ничто есть нечто очень хорошее, не так ли. И какие диалоги!.. Фейерверк, каждый заряд которого, достигнув неба, становится звездой. Ах, а как это сыграно! Сыграно
