Таким был Саша Гитри - Жан-Филипп Сего
«Дезире» представляет собой вершину сценического искусства Гитри. Актёр Саша просто потрясающий... И будет трудно сыграть персонажа «Дезире» после него, так как он запомнится поколениям зрителей благодаря экранизации, которую Мэтр сделает несколько лет спустя. Его актёрская игра захватывает дух, и это справедливо подчёркивают все критики того времени, например, Робер де Фиер (Robert de Fiers): «Церемонная торжественность, перемежаемая внезапной фамильярностью, наряд, такой же жалкий, как еда в забегаловке, "караульное" дежурство на периодических торжественных обедах, со специфической манерой сидеть с раздвинутыми коленями и покачивающимися руками, сложенными в замок — ничего не упущено в этой безупречной композиции. Мсьё Саша Гитри, если можно так выразиться, "придумал" типичные жесты прислуги. Но он берёт их из жизни. Никогда он не представал актёром настолько своеобразным и настолько совершенным».
Потом он, в некотором смысле, придумывает поговорку о том, что нет плохих профессий, этот момент отметил Андре Ланг (André Lang): «Когда с величественной серьёзностью он накрывает на стол.., потом, после обеда, когда он обходит вокруг стола с механической метлой, убирая ковёр, разве вы не слышите, как он говорит: "Любая профессия хороша, если её любишь. Те же, кто пытаются в долгих спорах вам доказать обратное, не святые, не благодетели, даже не монахи, а просто лентяи"».
Эта безупречность, с какой Саша играет роль дворецкого, сыграла злую шутку с одним из приглашённых, «pique-assiettes» (прихлебателем) в одном из больших ресторанов Парижа, в котором праздновался успех пьесы в день её премьеры. Саша пришёл в сценическом костюме, то есть в наряде самого Дезире. В царившей там суматохе этот «pique-assiettes» не узнал Саша и обратился к нему:
— Эй! Лакей, где здесь туалет?
И «лакей Гитри» ответил ему со сдержанной улыбкой:
— В глубине зала, мсьё. Вы увидите дверь с надписью "Gentlemen". И всё же вы можете туда войти...
История разнеслась по Парижу, так же как и другая... более неприятная, на этот раз! Нашего знаменитого автора попросили побыть на вечере в качестве аукциониста в пользу «Gueules cassées» [75], поскольку маршал Жоффр решил выставить на аукцион собственноручно подписанный приказ, давший начало битве на Марне. Саша сразу дал согласие, но всплыли «старые истории» о его поведении во время Первой мировой войны, и всё это произошло на фоне протестов различных объединений ветеранов войны. Некий Пьер-Плесси (Pierre-Plessis) даже написал: «Чтобы покончить с этим печальным инцидентом, причиной которого явилось его тщеславие, я советую мсьё Саша Гитри, в память о деньгах, которые он заработал во время битвы, купить подарок за хорошие деньги и предложить его «Gueules cassées» для их дома престарелых».
Вечер в отеле «Claridge» был омрачён несколькими происшествиями, и Саша вынужден был купить этот бесценный сувенир стоимостью 100 000 франков.
Состоялось девяносто шесть спектаклей «Дезире» и они вновь пойдут с осени, затем будет возобновлён «Жан де Лафонтен» вплоть до января 1928 года.
«Дезире» — это также возможность для Ивонн совершить поступок, равнозначный подвигу, который останется в анналах театра. Саша, узнав, что пока он был занят на сцене, она осмелилась принять у себя в гримёрке молодого человека (у неё не та роль, которая требовала бы присутствия во всех сценах спектакля), просит её:
— Видишь ли, Вон, когда я играю «Дезире» на сцене один, я чувствую себя несколько обеспокоенно, не ощущая тебя рядом. Странно, конечно, но это так... Для этой роли, которая трудна в исполнении, мне необходимо знать, что ты рядом. Видишь, я поставил для тебя кресло за декорациями, и через дыру, в которую режиссёр может наблюдать за происходящим на сцене, ты сможешь видеть меня, это бы меня успокоило, так как я буду знать, что ты там...
Ивонн на это не купилась и посчитала такую уловку топорной. Но она не хотела это показывать и согласилась. Однако она потребовала установить ширму вокруг кресла, защитившую бы её от сквозняков, иначе она могла бы простудиться. И, наблюдая за своим мужем через отверстие для режиссёра, она примет любовника в своём убежище и в своём кресле, чтобы обменяться несколькими долгими, обжигающими поцелуями! Очень «весенний» способ отомстить за болезненную ревность мужа! («весенний» от Yvonne Printemps — Ивонн Весна. — Прим. перев.).
Саша провёл лето, готовя новую пьесу «Чудо» («Un Miracle»), в которой ни он, ни Ивонн играть не будут, потому что пьеса была передана театру «Варьете» и пошла с 6 декабря. На главную роль был выбран молодой актёр, только что покинувший «Комеди-Франсез», некий Пьер Френе (Pierre Fresnay)[76]. Саша, очевидно, совершенно не подозревал, что этот «парнишка» через несколько лет украдёт у него его дорогую Ивонн. Она же, посетив несколько репетиций, похоже, не замечает этого молодого премьера, который кажется запуганным и едва осмеливается заговорить с мадам Гитри.
Пьер Френе вёл себя уж очень по-старозаветному — после того, как искренне поблагодарил Саша, он направил ему письмо, полное комплиментов: «Я не знаю, по правде говоря, за что мне вас больше всего благодарить — за великолепную роль, которую вы мне доверили, или за нежную сердечность, с которой вы меня ободряли во время наших репетиций, или ещё за радость, которую я испытал, видя, как вы работаете, и от работы рядом с вами».
Эта пьеса, что-то между опереттой и водевилем, пользуется определённым успехом, хотя критики остаются сдержанными: «Я слишком люблю пьесы Саша Гитри, их поэзию скрытого смысла и тайной философии, чтобы оценить эту так же высоко, как другие, от которых я так часто был без ума. Но я отмечаю его успех и совершенство труппы, не имеющей равных, которая работает с ним, удовольствие от остроумия, от его причудливо закрученных диалогов. Если выбирать из лучших пьес Саша, то я бы остановился на тех, которые он сам больше любит и в которых ещё и сам играет».
Действительно, после шедевра «Дезире» нелегко вновь взволновать журналистов. Тем более, что пьеса Гитри без Саша, как исполнителя, оставляет зрителей... сиротами. И это продлится достаточно долго, потому что те из нас, кто хорошо знаком с актёром Гитри (благодаря его фильмам), неизменно сохраняют в своей памяти его игру, его особенный голос, и им трудно воспринять его театр без него самого. (Наконец, не следует ли нам посоветовать молодому поколению подходить к «писателю Гитри» без «актёра Гитри» и знакомиться с ним в кино только после того, как увидят его театр в исполнении современных актёров?)
***
1928 год начался с выставки полотен писателей
