Лев Толстой. Свободный Человек - Павел Валерьевич Басинский
Сарынцев (Толстой) видит свой крест в служении Богу и всем людям, а Марья Ивановна (Софья Андреевна) — в служении своим детям. Сарынцев хотел бы сделать своих детей бедными, а Марья Ивановна желает им богатства и процветания.
Но при этом, в отличие от сестры, она вовсе не считает, что ее супруг сошел с ума и что его нужно объявить сумасшедшим, чтобы отобрать у него собственность. Это не конфликт алчности и идеализма, но столкновение двух серьезных и принципиальных жизненных позиций, в котором каждый, любя другого, пытается любовно настоять на своем, но безуспешно.
А в реальности было вот что.
В 1882 году, в самый разгар духовного переворота, Толстой неожиданно совершает последнее в своей жизни крупное приобретение. Он подписывает документы на покупку за 27 тысяч рублей дома 15 в Долгом Хамовническом переулке в Москве.
Переезд в Москву был вынужденным. Сергей поступал в Московский университет. Оставлять неопытного, выросшего в деревне юношу одного в большом городе, где так много соблазнов, было опасно. Илья и Лев поступали в гимназию Поливанова. Это была, пожалуй, лучшая частная гимназия в Москве, которую в разное время окончили поэты Андрей Белый, Максимилиан Волошин, Вадим Шершеневич. Там же учился и великий шахматист Александр Алехин. Но Илья и Лев были еще подростками. Их жизнь без родителей в Москве была немыслима. И, наконец, Татьяна. В ней открылся талант художницы, который признавал Илья Репин. Она поступала в Училище живописи, ваяния и зодчества (позже там учился Владимир Маяковский). К тому же она была уже девушка на выданье, ее нужно было выводить в свет. Этого не могла делать Софья Андреевна, дочь врача. И Толстой, несмотря на свои новые взгляды, сам впервые везет Татьяну на столичный бал, где она знакомится с кругом «золотой» московской молодежи и имеет огромный успех. Она умна, миловидна, у нее яркий, живой характер. От женихов не было отбоя…
Толстой крайне болезненно переживал переезд в Москву. Отвыкший от старой столицы за два десятка лет деревенской жизни, он увидел ее как будто впервые — и ужаснулся состоянию городской цивилизации. Нищие, малолетние проститутки, а рядом — роскошные рестораны, где жируют «господа». Тайная ночная жизнь, а днем — дурные запахи, пыль и грязь, неизбежные в большом городе, в котором в то время не было даже элементарной канализации. Вот что в первую очередь он увидел в Москве, а вовсе не ее величественные храмы и монастыри. Это был, конечно, очень однобокий, критический взгляд, но Толстой в то время на всё смотрел критически.
«Вонь, камни, роскошь, нищета, — пишет он в дневнике о Москве. — Разврат. Собрались злодеи, ограбившие народ, набрали солдат, судей, чтобы оберегать их оргию, и пируют. Народу больше нечего делать, как, пользуясь страстями этих людей, выманивать у них назад награбленное. Мужики на это ловчее. Бабы дома, мужики трут полы и тела в банях, возят извозчиками…»
Зачем же он сам покупал дом в Москве?
Летом 1881 года снять дом попыталась Софья Андреевна, которая уже не рассчитывала на мужа. Толстой лечился в самарских степях, а его жена, будучи на шестом месяце беременности, отправилась в Москву в поисках нового «гнезда». В результате она сняла дом в Денежном переулке.
«Дом на самом деле оказался вроде карточного, — вспоминал сын Сергей Львович. — Расположение комнат было таково, что в каждой комнате шум и разговор из других комнат был слышен. Это мешало работе отца, мешало и мне; я почти не находил времени играть на фортепьяно, а когда было время, я боялся мешать отцу…» Толстой был вынужден за отдельные деньги арендовать рядом с домом флигель, где и был написан рассказ «Чем люди живы». По рассказу выходило, что «живы они одной любовью». Но как раз любви и понимания не было в семье Толстых. Софья Андреевна, желая угодить мужу, выбрала для его кабинета большую комнату, выходившую окнами во двор. «Но этот-то великолепный кабинет, — писала она в воспоминаниях, — впоследствии приводил в отчаяние Льва Николаевича, тем что был слишком просторен и слишком великолепен».
Но одной проблемой кабинета поступок Толстого не объяснить. Он покупает не просто дом, но целую небольшую усадьбу в тихом районе Москвы, с огромным фруктовым садом, и сразу начинает ее перестраивать и расширять для большой семьи. Он лично входит во все тонкости переделки и устройства отопления, сам покупает дорогую мебель и даже подбирает обои. Софья Андреевна с детьми в это время живет в Ясной, волнуется и немного сердится на мужа за то, что он отстранил ее от участия в обустройстве нового «гнезда». Толстой готовит дом тщательно, с большой любовью и заботой о семье. Когда в октябре 1882 года семья въехала в «Арнаутовку» (по имени бывшего хозяина усадьбы купца Арнаутова), все домашние пришли в восторг!
«Мы приехали в Арнаутовку вечером, — пишет в дневнике Татьяна Львовна. — Подъезд был освещен, зал тоже. Обед был накрыт, на столе фрукты в вазе. Вообще первое впечатление было самое великолепное: везде светло, просторно и во всём видно, что папá всё обдумал и старался устроить как можно лучше, чего он вполне достиг… Я была очень тронута его заботами о нас; и это тем более мило, что это на него не похоже».
Но этот дом был последним подарком Толстого семье, своего рода «лебединой песнью» бывшего рачительного хозяина и приобретателя. Может, оттого он так вложился душой в этот дом, чтобы показать семье, что его «уход» от мирских проблем — это не признак слабости и неумения жить «как все». Что он не впал в слабоумие и не «дурит». Что его новые взгляды выстраданы, а не случайны. Что он пришел к ним разумным путем, а не в результате умственного и психического надлома.
Но в поступке Толстого было, конечно, и серьезное противоречие. Зачем устраивать для семьи богатый дом, тут же предлагая от него отказаться?
В 1883 году в результате череды семейных конфликтов муж и жена пришли к компромиссу, который на самом деле не устраивал ни одну из сторон. В присутствии тульского нотариуса Софье Андреевне была выдана генеральная доверенность на ведение всех имущественных дел, включая право продажи в целом или по частям любой собственности Толстого. Отныне супруга могла извлекать из нее доход, тратить его по своему усмотрению и подписывать
