Лев Толстой. Свободный Человек - Павел Валерьевич Басинский
Куда серьезнее отнеслась к этой идее жена Толстого. В начале восьмидесятых годов в семье было семеро детей, от студента Сергея до младенца Алеши. У всех были свои требования к жизни, очень разные, но уж точно не совпадающие с аскетическим идеалом отца. Да и сама Софья Андреевна никак не видела себя в роли хозяйки трудовой коммуны. За почти 20 лет совместной жизни, которую она начинала восемнадцатилетней девушкой, муж приучил ее совсем к другому. Больше того, он требовал от нее другого. Поворот на 180 градусов был невозможен даже психологически. И жена Толстого взбунтовалась!
Илья Львович Толстой пишет в воспоминаниях:
«Но что должна была переживать в это время моя мать! Она любила его всем своим существом. Она почти что создана им. Из мягкой и доброкачественной глины, какою была восемнадцатилетняя Сонечка Берс, отец вылепил себе жену такою, какой он хотел ее иметь, она отдалась ему вся и для него только жила — и вот она видит, что он жестоко страдает и, страдая, он начинает от нее отходить дальше и дальше, ее интересы, которые раньше были их общими интересами, его уже не занимают, он начинает их критиковать, начинает тяготиться общей с ней жизнью. Наконец, начинает пугать ее разлукой и окончательным разрывом, а в это время у нее на руках огромная и сложная семья. Дети от грудных до семнадцатилетней Тани и восемнадцатилетнего Сережи. Что делать? Могла ли она тогда последовать за ним, раздать всё состояние, как он этого хотел, и обречь детей на нищету и голод?
Отцу было в то время пятьдесят лет, а ей только тридцать пять. Отец — раскаявшийся грешник, а ей и раскаиваться не в чем. Отец — с его громадной нравственной силой и умом, она — обыкновенная женщина; он — гений, стремящийся объять взглядом весь горизонт мировой мысли, она — рядовая женщина с консервативными инстинктами самки, свившей себе гнездо и охраняющей его.
Где та женщина, которая поступила бы иначе? Я таких не знаю ни в жизни, ни в истории, ни в литературе».
Между супругами возникает конфликт, который не разрешится до конца жизни Толстого. Из послушной жены Софья Андреевна превращается в противника своего мужа во всём, что касается денег и собственности. И дело не в ее личных амбициях. Как ни грубо это звучит, но она действительно становится «самкой», охраняющей свое гнездо. От «самца» — своего мужа.
Но проблема в том, что вся собственность записана на его имя. И все деньги были на его руках (впрочем, он выдавал их жене по первому требованию, не спрашивая, на что они будут израсходованы). Софья Андреевна же не владела ничем, кроме небольшого хутора Гринёвка, приобретенного супругом на ее имя. Между тем Толстой всерьез убеждает семью согласиться с его новыми взглядами и последовать за ним. В начале восьмидесятых он «давит» на семью. Он обижен непониманием со стороны домашних, отдаляется от них, замыкается в себе, а если начинает говорить, то это заканчивается скандалом. Счастливая до того семейная жизнь становится кошмаром.
Ситуация настолько тревожная, что Софья Андреевна готова прибегнуть к самым решительным мерам. Она угрожает мужу, что пойдет к царю, бросится ему в ноги и будет просить защитить ее и детей. Но что значит защитить? Самое простое — объявить Толстого умалишенным. Тем более что такие слухи уже ходят в обществе и к ним прислушиваются даже писатели. Родня со стороны Берсов прозрачно намекает Софье Андреевне, что ее муж сошел с ума и что ей нужно что-то делать, чтобы не остаться нищей.
В 1885 году происходит встреча Софьи Андреевны с Победоносцевым, с которым сам Толстой не встречался ни разу в жизни. Она пошла к нему на прием, чтобы добиться права публикации трактата Толстого «В чем моя вера?». В «Моей жизни» она приводит свой разговор с Победоносцевым:
«— Я должен вам сказать, что мне очень вас жаль; я знал вас в детстве, очень любил и уважал вашего отца и считаю несчастьем быть женой такого человека.
— Вот это для меня ново, — отвечала я. — Не только я считаю себя счастливой, но мне все завидуют, что я жена такого талантливого и умного человека.
— Должен вам сказать, — говорил Победоносцев, — что я в супруге вашем и ума не признаю. Ум — есть гармония, в вашем же муже всюду крайности и углы.
— Может быть, — отвечала я. — Но Шопенгауэр сказал, что ум есть фонарь, который человек несет перед собой, а гений есть солнце, затмевающее всё».
Это был ответ, достойный жены гения! Ведь слова «я в супруге вашем и ума не признаю» означали не то, что Толстой глуп, но что он как бы «без ума», который «есть гармония» — спокойное, уравновешенное состояние духа. «Без ума» или «безумный» — это такие близкие вещи. Дрогни она тогда, согласись с Победоносцевым хотя бы лицемерно, и слухи о том, что Толстой «сошел с ума» и что его жена это признаёт, быстро распространились бы при дворе, дошли бы до царя… И тогда Софье Андреевне было бы самое время упасть ему в ноги и молить о защите от мужа.
Она не только не дрогнула, но и, как видим, добивалась разрешения на публикацию мужниного трактата. Это говорит о том, что позиция ее была непростой.
В девяностые годы Толстой будет писать пьесу «И свет во тьме светит». Эта незаконченная пьеса, очень личная для Толстого, по автобиографичности сопоставима с повестью «Дьявол». В ней богатый человек Николай Иванович Сарынцев, начитавшийся Евангелия и решивший буквально следовать проповеди Христа, предлагает семье отказаться от собственности, раздать всё бедным и жить своим трудом. Страдающей стороной оказываются его жена Марья Ивановна, дети — Степа, Ваня, Люба, Мисси и Катя. В пьесе много персонажей — помещики, чиновники, священники, жандармы, доктора. Но самые важные фигуры — это свояченица Сарынцева Александра Ивановна Коховцева и ее муж Петр Семенович. Прототипы всех героев узнаваемы: Толстой, его жена, их дети и сестра Софьи Андреевны Татьяна, вышедшая замуж за своего кузена Кузминского…
Особенно примечательна фигура Александры Ивановны. В отличие от своей сестры она ни секунды не сомневается, что Николай Иванович просто дурит (стал дураком) и Марья Ивановна должна переписать собственность на свое имя. Таким образом Толстой озвучит былую позицию Татьяны Кузминской.
Образ Марьи Ивановны значительно сложнее. Она готова разделить убеждения мужа. Она любит его безгранично. Но ее боль — это дети. Ее вовсе не интересует собственность как таковая. Собственность ей самой ненавистна.
