Лев Толстой. Свободный Человек - Павел Валерьевич Басинский
Ценой освобождения Толстого от собственности было окончательное отдаление от семьи. Этот раскол уже нельзя было склеить. Семья Толстого не пошла по его пути. Его жена и дети стали господами, он — нищим. Приживальщиком в семье…
Отказ от литературных прав
В конце жизни Толстого зарубежные издатели предлагали за исключительные права на все его сочинения десять миллионов золотых рублей. Зарубежные — потому что отечественные издатели, по-видимому, не смогли предложить такой суммы.
Золотой рубль — денежная единица, введенная в России в результате реформы 1897 года, приравнивавшаяся к 0,77 грамма золота. После несложных подсчетов можно сказать, что издатели готовы были заплатить Толстому почти восемь тонн золота. Мировая цена на все его произведения в 1910 году составляла приблизительно десять миллиардов современных рублей или примерно 150 миллионов современных долларов.
Это много или мало? Сегодня некоторые авторы американских детективов за одну книгу получают гонорары от 50 миллионов долларов. Нравы и запросы в дореволюционной России существенно отличались от нынешних. Впрочем, разброс заработной платы и в то время был значительный. Например, кухарка получала примерно восемь рублей в месяц, дворник — 18, учитель начальной школы — 25, околоточный надзиратель (современный участковый) — 50, полковник — свыше 300, а тайный советник и армейский генерал — уже свыше 500 рублей.
Доверенность, выданная Толстым своей жене на ведение всех имущественных и издательских дел. 1883 г.
Бессмысленно сравнивать и цены в дореволюционной и современной России. Это был другой мир. В царской России фунт (0,4 килограмма) хлеба стоил 5–7 копеек, литр молока — 4–6 копеек, десяток яиц — 10–25 копеек, поросенок — от 50 копеек до 3 рублей, живой баран — до 3 рублей, фунт черной икры — от 1 рубля 50 копеек до 2 рублей 50 копеек, а фунт живой осетрины — от 1 до 2 рублей.
Но в данном случае дело не в этом, а в том, что цена, предложенная зарубежными издателями за исключительные права на сочинения Толстого, была выше стоимости всей недвижимой собственности, разделенной между его женой и детьми, в 20 раз!
Эти цифры необходимо знать, чтобы понять, почему отказ Толстого от прав на свои сочинения оказался для семьи, и прежде всего для Софьи Андреевны, гораздо болезненнее, чем его попытка отказаться от собственности.
С 1883 года, получив от мужа доверенность на ведение всех его дел, Софья Андреевна занимается не только хозяйственными делами в Ясной Поляне и усадьбе в Хамовниках. Она фактически становится издательницей своего мужа. Она сама передает его произведения в типографии, сама вычитывает корректуры, сама назначает цены на книги. Книги складируются в специально отведенном помещении в Хамовниках и продаются мелким оптом книгопродавцам. Это делает либо опять же Софья Андреевна, либо в ее отсутствие заведующий складом Матвей Румянцев. К 1891 году, когда Толстой сразу же после отречения от собственности ставит вопрос и об отказе от литературных прав, собрание его сочинений, издаваемое Софьей Андреевной, достигает уже двенадцати томов. К изданию готовится тринадцатый том. И вот тогда грянул гром.
Одиннадцатого июля 1891 года из Ясной Поляны Толстой посылает жене письмо, в котором уговаривает ее самой напечатать в газетах объявление о его отказе от литературных прав. Но что это означало? Это означало, что отныне любой издатель мог перепечатывать любое сочинение Толстого безвозмездно, не спрашивая согласия автора или его агента, которым также была Софья Андреевна, ведь формально она владела не правами на сочинения мужа, а лишь доверенностью на право издания и получение гонораров. Агент и издатель в одном лице.
«Я всё это время думал составить и напечатать объявление об отказе в праве собственности от моих последних писаний, да всё не думалось об этом; теперь же думаю, что может быть это будет даже хорошо в отношении упрека тебе со стороны публики в эксплуатации, как пишет артельщик, если ты напечатаешь от себя в газетах такое объявление: можно в форме письма к редактору: М[илостивый] Г[осударь], прошу напечатать в уважаемой газете Вашей следующее. Мой муж, Лев Николаевич Толстой, отказывается от авторского права на последние сочинения свои, предоставляя желающим безвозмездно печатать и издавать их».
В это время шли переговоры между артельщиком Румянцевым и женой писателя, какую цену назначить на тринадцатый том. Румянцев предупреждал хозяйку, что если она снизит цену на допечатанный для розничной продажи том, который вызывал повышенный интерес, потому что в него вошли последние произведения Толстого, включая скандальную «Крейцерову сонату», то покупатели, получившие том по подписке, будут недовольны и могут переколотить на складе стекла, как было у Суворина, когда тот издал «дешевого» Пушкина.
Говоря об «эксплуатации», Толстой выворачивал проблему наизнанку. Или, лучше сказать, поворачивал ее на 180 градусов. Жена и артельщик спорили о снижении или повышении цены для того, чтобы добиться максимальной выгоды, а Толстой предлагал вовсе отказаться от любой выгоды. Трудно понять, что руководило Толстым, когда он писал это письмо…
Толстой, скорее всего, не знал (или не хотел думать об этом), что его семья (и он тоже) живет не за счет доходов от Ясной Поляны. Ясная была убыточным имением. Согласно «Приходно-расходной книге», которую скрупулезно вела Софья Андреевна, она ежегодно вкладывала в Ясную Поляну до двух тысяч рублей и даже больше. Доходы, позволявшие покрывать расходы, в том числе и на имение, получались только от продажи книг.
Доходным самарским имением владел сын Лев Львович, Никольское-Вяземское досталось Сергею Львовичу, Пирогово изначально принадлежало брату Толстого Сергею Николаевичу и сестре Марии. Даже дом в Хамовниках, ставший «резиденцией» Толстого в Москве, юридически был в собственности Льва Львовича, расходы же на него несла Софья Андреевна.
В октябре 1884 года она послала мужу в Ясную список «Ежемесячный неизбежный расход»:
«В рублях
Англичанка 30 Madame 50 Страховка 267 Кашевская 40 в Думу 200 Гимназия и университет 47 Казенные 80 Русск. учительницы Маши 36 Воспитание 203 Жалованье: Жалов. людей