Алексей Балабанов. Встать за брата… Предать брата… - Геннадий Владимирович Старостенко
В этом комплексе реакций смешались две линии. В первой мы возвращаемся к теме «Брата» как к явлению в кино, которое было востребовано как соцзаказ, хотя бы и постфактум. И выявило его пропагандистский потенциал. На том юбилее летом 2020-го все – от близких, духовника о. Рафаила до коллег и широкого круга людей кино – с упоением свидетельствовали о его необыкновенной открытости и честности во всем.
Так ведь и о большевиках, проклятых ныне корифеями культуры, их соратники свидетельствовали, что это были люди исключительной честности, порядочности и благородства. Можно быть честным и благородным в одном окружении и при этом прослыть ничтожеством в другом. Спросите в Киеве: что вы думаете о словах брата Данилы Багрова – Татарина: Вы мне еще за Севастополь…
И две пули контрольных летят в «хохлов» вслед за фразой про ответственность… Вот она, революционная целесообразность в исполнении Сухорукова, в задумке Балабанова. Только полярность поменялась. Новая суровая бандитская справедливость тотально отрицала советизм. Ведь и сам Леха был антисоветчиком и готов был отрицать эпоху равенства с нуля, и только в конце его жизненного пути засвербили в пораженном болезнями мозгу сомнения. Плохое кино снимал…
И ведь мы слышали от участников «беловежского сговора» странные для нашего уха признания, что Ельцин буквально выпинывал в свободное плавание бывшие славянские республики. Понятно, что идейный базис ему готовили господа Тишков, Паин, рядом стоял и Козырев, а чуть поодаль и Шахрай с Бурбулисом, но ведь актором исторического действа был именно он, друг семьи, имевший смутное представление об историческом наследии России…
Еще раз… Кто-то спрашивал о Балабанове у первой жены – и услышал в ответ и ноты обиды, и то, чего не скажет вторая. – Сходи за молоком для ребенка. – Не пойду. – Почему? – Не хочу. Честно сказал? Честно, не лукавя. Опять же свидетельство беспримерной честности…
Конечно же, слова Скоро вашей Америке кирдык ласкают слух многим русским. И это честное высказывание. И сам я, напомню, за год до выхода «Брата», в январе 1996-го, дал статью в «Советскую Россию» о том, что творила либеральная Америка Клинтона с фондовым рынком русских, занимаясь его становлением. Но, с другой стороны, творила она ровно то, что ей позволяли сами русские в Москве. Наши либералы того времени – в содружестве с руководящими «маргинал-русаками». И тут важно соблюсти объективность: это была чистая конъюнктура, и сам Алексей Октябринович имел очень сдержанное представление о том, что Америке должен наступить кирдык. Если честно, Америку он любил.
Что есть честность? Взгляните – какой честный и неподкупный взгляд у американского госсека Блинкена (должно быть, предки из Одессы – Блинкины). Сколько праведной убежденности в правоте своего дела. И чем больше броской честности и ригоризма в апелляции к нацвопросам, в отношениях между народами, чем больше пафоса, тем больше и крови льется.
И ведь самое страшное в этих делах, международных и междунациональных, – это полуправда и недосказанность, которые всегда рядят в одежды правды. И прикрываясь сакральными смыслами и резонами высочайшей государственной целесообразности. А между тем и сам Леша Балабанов был всегда мастером усеченного нарратива, краткого сказания – в пределах «полного формата».
Да, эта высочайшая честность и горячая убежденность в своей правоте, сублимируясь в национальное, всегда почему-то ведут к большой крови. Именно – и особенно – те, кто выглядит большим ригористом по части правдоискания, и открывают все ящики Пандоры со всеми их чертями. И тут уж неслучайно был придуман кем-то афоризм: чем больше он рассказывал нам о своей набожности, тем дальше мы прятали свое столовое серебро. Речь ведь о ценностях, о смыслах, и наши отношения с Америкой, искушавшей сознание Леши, обращены в форму религиозной войны. И не только с ней, родимой…
Вот вчера нам с праведным негодованием вещали по лейб-каналам, как мерзкие «укры» сбросили с дрона бомбу и убили малого ребенка на Донбассе, а неделю назад по украинским каналам (пока их можно смотреть в Сети) с таким же праведным гневом клеймили террористов-ополченцев, когда те уничтожили прицельным минометным огнем четверых украинских армейцев.
Я готов поверить в правду первого лица – но знаю и Бориса Миронова, бывшего министра печати и основателя «Российской газеты», написавшего книжку о нем – «Ура-путинизм». В ней страниц примерно двадцать посвящено тому, сколько всего оно обратило в личную собственность, работая под Собчаком в Ленгорисполкоме и тэдэ. Там и гостиница «Астория», и крупный пакет акций морского порта, и пошло-поехало – много всего…
Утверждалось, что этот замечательный и всеми нами любимый человек располагает капиталами не меньшими, чем у его старых друзей, долларовых миллиардеров, но в апрельской своей декларации показывает что-то около десятка миллионов рублей. (Еще недавно показывал шесть.) Что, конечно же, – тоже немыслимые деньги для абсолютного большинства моих соотечественников, скажем, для кондуктора рейсового автобуса в Барнауле (не московского просторного и комфортного электробуса), что рада и своим семнадцати тысячам в месяц. (Хотя бы это есть, слава богу.) Но ведь реальных нулей кому-то нужно дорисовать еще несколько штук…
А где же честность? Почему правду-то не сказать? И тут ведь без лукавства никуда… Ведь сами говорите, господа хорошие, что чувство справедливости и отличает русский народ исторически. Потому мы и народ-богоносец, что Бога несем. Иной раз, правда, не того и не туда, случается, а иногда и вверх тормашками носим, но все же… Главное ведь – быть уверенными в исключительности своего призвания…
Да, первое лицо совершило некие прорывы в деле отстаивания национальных приоритетов страны. Нефтедоллары под это дело находились. Пыталось вернуть к жизни единый народно-хозяйственный комплекс. В чем-то прислушалось, должно быть, и к подсказкам Сергея Глазьева – о необходимости вписаться в новый экономический уклад и восстановить этот комплекс. Местами даже действовало вполне решительно, бросая перчатку мировым гегемонам. Но как? Звоня пиаром с «колокольни счастья» олигархического капитала? Когда в ответ на происходящее в налоговой за океаном даже приняли «закон Магнитского»? Или что? Давя на неподдающихся хохлов «молочными войнами»? Забыв про «мягкую силу» и в условиях «потери качества» – иначе, тотальной непривлекательности постперестроечного российского проекта для стран ближнего круга?
Да ведь и средства были негодные – как в случае с «Солсберийским собором» или «трусами Навального». Где настоящие разведчики, способные предсказать реакцию контрагента или противника, где «персоны глубинной власти» уровня Леонида Шебаршина (у которого автору довелось однажды брать интервью)? Это и озлило внешнюю ойкумену. Это же и сплотило ее против нас. Как, впрочем, и в части информационной безопасности… ведь такие, как слуга покорный, были изгнаны из международной журналистики еще тридцать лет назад…
Летом 14-го я писал в скромном формате «ЛитРоссии»: что ж вы делаете,
