Таким был Саша Гитри - Жан-Филипп Сего
У мальчика также появилось это «чувство восхищения», которое теперь будет преследовать его очень долго. У взрослого, которым он станет, всегда была потребность в восхищении, иногда чрезмерном, иногда удушающем для его окружения, для тех, кто становится образцом для него и кого он зачисляет в свой личный пантеон, тех, с кем он хочет жить, даже если они давно покинули сей мир. И теперь Люсьен займёт первое место среди них.
Великий автор, которым станет Саша, будет считать, что тот, кому недоступно пылкое восхищение — несовершенен. К тому же он будет жить в окружении реликвий тех, кого любит, до такой степени, что превратит свои различные жилища в музеи Восхищения.
Ребёнок также понял, что прежде чем требовать от других полнейшей отдачи в достижении совершенства, хорошо сделанной работы, следует потребовать этого от себя. Он видел, как отец неустанно отрабатывает свои роли, и никогда не бывает полностью удовлетворён своим мастерством, всегда желая стать лучше, опасаясь неудачи. Он поражён этим примером и запомнит его навсегда.
Наконец, Саша убедился в том, что только страсть позволяет чего-то добиться в жизни, и именно страсть надо прочувствовать, чтобы учить. И всё та же страсть даёт желание учиться и совершенствоваться. Без любви, без страсти обучение бесполезно. После того, как у него был такой идеальный учитель, как папа, хотя и нежный, но и ужасно требовательный, те, кто последуют, будут казаться очень жалкими, вызывая у него только безразличие или насмешку. Он бы всему научился, если бы его учил папа... Воспитывать своего сына ежедневно — это обязанность отца, а не грустных и скучных учителей. Кроме того, когда он напишет один из своих величайших шедевров, «Мой отец был прав» («Mon père avait raison»), и когда будет играть вместе с отцом (время, которое он будет считать самым большим счастьем в своей жизни), он сделает своего главного героя, Шарля Белланже, идеальным отцом, который после ухода жены намеревался поместить сына в пансион, изменил своё мнение и занимается его воспитанием в одиночку:
— Да, ты!.. И я научу тебя всему, что знаю... всему!.. Сначала это нас позабавит... а потом, в один прекрасный день, я думаю, это нас увлечёт... Ах! Если бы я мог... если бы я мог сделать человека счастливым!
***
Весной 1891 года Люсьен и Саша уже в Париже. Рене с нетерпением ждала этого возвращения. Она немедленно хочет вернуть своего сына, но Люсьен не слышит этого, несмотря на упрёки бывшего тестя, который кроет его последними словами. Тесть расценивает это «похищение» как низость, акт мести, но никак не акт любви. Вскоре диалог между обоими родителями становится невозможным, Рене обращается в суд.
Люсьен, возвратясь из России, не испытывал финансовых затруднений и решил поселиться с Саша на улице Россини 15, в просторной и красивой квартире, которую он собирался обставить с показной роскошью нувориша.
Порель (Porel), владелец знаменитого театра «Одеон» (Théâtre de l'Odéon), к тому же муж знаменитой Режан (Réjane)[7], очень хочет, чтобы Люсьен дебютировал у него. Это первый успех артиста, который соблазняет парижскую публику пьесой Порто-Риша (Porto-Riche)[8] «Amoureuse», на афише которой он делит место с Режан. Потом будут «Kean», «Macbeth» и «La Conjuration d’Amboise», и всё это в «Одеоне».
Суд довольно быстро выносит решение. Рене получает опеку над Саша. Судьям не понравилось поведение Люсьена несколько месяцев назад... Важно было не желание ребёнка, а строгое следование букве закона. Саша было грустно расставаться с отцом, но ему обещали, что он будет видеться с ним каждую неделю. Таким образом, он возвращается жить к матери. На этот раз жизнь, о которой он мечтал, надолго откладывалась.
Одно только радует мальчика — он снова с братом, товарищем по играм, которым он очень дорожит. Саша принёс большую часть своих костюмов из отцовского дома и не устоял перед желанием надеть их один за другим, продемонстрировав таким образом себя перед Жаном. Старший посмотрел это представление с любопытством, прежде чем спросить:
— Почему ты одеваешься как обезьяна?
Ребёнок ожидал совсем не таких комплиментов, это несколько утихомирило его пыл. Вспоминая этот эпизод, Саша скажет о своём брате: «У него уже был тот остроумный, насмешливый взгляд, который позднее придал ему обаяния, а у меня уже был... тот слегка придурковатый вид, от которого я долго не мог избавиться...»
Жан так и не сблизился с матерью, несмотря на долгие месяцы отсутствия Саша, посему воссоединение было счастливым. Однако он знает, что Саша любимец отца и что между ними существует некая общность, недоступная ему. Но всё же он намерен играть роль старшего, брата-защитника.
Отсутствие проявлений материнской нежности очень их сблизит, и Саша, с деликатностью, сохраняемой всю жизнь, никогда не выставит напоказ отцовское предпочтение. Тогда старший брат с досады прикроется своего рода фатализмом с оттенком цинизма. Такова судьба детей, которые лишаются права на любовь, на которую они надеялись.
После случайной смерти Жана, много лет спустя, Люсьен и Саша будут сильно винить себя за то, что не сумели полюбить этого сына и брата так, как он того заслуживал, как ожидал. Но те совершенные отношения, которые сложились между Саша и отцом, и которые ничто не сможет разрушить, вряд ли оставят место кому-либо ещё в семейном кругу...
Однако внушительная фигура отца не мешает Жану и Саша ценить другого большого человека в семье — дедушку по материнской линии. Это потому, что Реми-Леон Дельмас (Rémy-Léon Delmas), известный как Рене де Пон-Жест, весьма своеобразный человек. Происходя из довольно зажиточной среды, он в первую очередь сделал карьеру военно-морского офицера. Он находит в борождении океанов такое же удовольствие, как и в беге за юбками или вызове на дуэль тех, кто его не уважает... Чтобы портрет был законченным, мы должны добавить неумеренный вкус к игре (он чуть не погибнет, разорившись) и огромную симпатию к монархическим движениям.
Его военная карьера блестяща. Он получил Крест за спасение Дюнкерка в 1870 году. Но после падения Империи республиканские власти отказываются от его услуг, и он очень быстро утешился тем, что больше не должен служить этой «Gueuse» (шлюхе) — республике.
Человек ещё достаточно молодой (ему было не более сорока лет), он с радостью занялся изданием газеты, что приносит ему некоторый достаток, «La Gazette des Tribunaux», и посвятил себя другой большой страсти своей жизни — писательству.
Не следует искать в его литературном творчестве бессмертные творения, но у него много работ в периодических изданиях (и очень крупнотиражных) — популярные романы, названия которых сами по себе целая программа: «Красный паук» («L'Araignée rouge»), «Проклятая кровь» («Sang maudit»), «Герцогиня Клод» («La Duchesse Claude»). Стиль приятный и живой. Нет недостатка в
