Америка выходит на мировую арену. Воспоминания президента - Теодор Рузвельт
С тех пор Марокуин, без помощи какого-либо законодательного органа, правил как диктатор, объединив высшую исполнительную, законодательную, гражданскую и военную власти в так называемой республике Колумбия. «Отсутствие» Санкламента в столице стало постоянным после его смерти в тюрьме в 1902 году. Когда народ Панамы провозгласил свою независимость в ноябре 1903 года, ни один Конгресс не заседал в Колумбии с 1898 года, за исключением специального Конгресса, созванного Марокуином для отклонения договора о канале, который отклонил его единогласным голосованием и закрыл заседание, не приняв никаких законов по какому-либо другому вопросу. Конституция 1886 года отняла у Панамы право самоуправления и передала его Колумбии. Государственный переворот Марокуина отнял у самой Колумбии власть правительства и передал ее безответственному диктатору.
* * *
Рассмотрения приведенных выше фактов должно быть достаточно, чтобы показать любому человеку, что мы не имели дело с нормальными условиями на перешейке и в Колумбии. Мы имели дело с правительством безответственного чуждого нам диктатора и с положением дел на самом перешейке, которое было отмечено непрерывной серией волнений и революций.
Что касается теории «согласия управляемых», это абсолютно оправдывало наши действия; люди на перешейке были «управляемыми» – они управлялись Колумбией без их согласия, и они единодушно отвергли правительство Колумбии и потребовали, чтобы Соединенные Штаты построили канал.
Я сделал все возможное, лично и через госсекретаря Хэя, чтобы убедить колумбийское правительство сохранить веру. В соответствии с договором Хэя-Понсефота было прямо предусмотрено, что Соединенные Штаты должны построить канал, контролировать, охранять и защищать его, а также держать его открытым для судов всех наций на равных условиях. Мы взяли на себя роль гаранта канала, включая, конечно, строительство канала и его мирное использование всем миром.
Предприятие было признано повсюду как отвечающее международной потребности. Это была просто пародия на правосудие – считать, что правительство, владеющее перешейком, имеет право – которое госсекретарь Касс сорок пять лет назад так решительно отвергал – закрыть ворота для общения на одной из великих магистралей мира. Когда мы представили Колумбии Договор Хэя-Эррана, было решено, что время для промедления, время для того, чтобы позволить любому порочному и антисоциальному правительству препятствовать работе, прошло.
Соединенные Штаты приняли на себя в связи с каналом определенные обязанности, не только для своего народа, но и для цивилизованного мира, который настоятельно требовал не допускать дальнейших задержек в начале работы. Договор Хэя-Эррана, если в чем и был ошибочным, то именно в чрезмерной щедрости по отношению к Колумбии. Народ Панамы был в восторге от договора, и президент Колумбии, который олицетворял в своем лице все правительство Колумбии, санкционировал заключение договора. Но после заключения договора правительство Колумбии решило, что дело в его собственных руках; и дальнейшая мысль, столь же злая и глупая, пришла в головы людей, контролирующих ситуацию в Боготе, что они захватят французскую компанию в конце следующего года и заберут себе сорок миллионов долларов, которые Соединенные Штаты согласились заплатить компании Панамского канала.
Президент Марокуин через своего министра согласился с договором Хэя-Эррана в январе 1903 года. Он обладал абсолютной властью неконституционного диктатора и мог по своей прихоти или сдержать свое обещание или отказать от него. Он решил отказаться. В качестве оправдания за нарушение договора, он специально созвал Конгресс для отклонения договора о канале. Этот марионеточный Конгресс единодушно проголосовал сделал за отклонение, после чего марионетки немедленно закрыли заседание, не приняв больше никаких законов.
Тот факт, что это был просто обман, и что президент имел всю власть подтвердить свой собственный договор и действовать в соответствии с ним, если он пожелает, была продемонстрирована, как только произошла революция: 6 ноября генерал Рейес из Колумбии обратился к американскому посланнику в Боготе от имени президента Марокуина, заявив, что «если правительство Соединенных Штатов высадит войска и восстановит суверенитет Колумбии… Президент Колумбии объявил бы военное положение; и, в силу предоставленных конституционных полномочий, в случае нарушения общественного порядка, одобрил бы указом ратификацию подписанного договора о канале; или, если правительство Соединенные Штаты пожелает, созвать дополнительную сессию Конгресса – с новыми и дружественными членами – в мае следующего года, чтобы одобрить договор».
Это, конечно, является доказательством того, что колумбийский диктатор использовал свой Конгресс в качестве простого щита, и притом щита фальшивого. Бесполезно было бы и дальше доверять его добросовестности в этом вопросе.
* * *
Когда в августе 1903 года я убедился, что Колумбия намерена отказаться от договора, заключенного в январе прошлого года, под предлогом обеспечения его отклонения законодательным собранием Колумбии, я начал тщательно обдумывать, что следует предпринять. По моему указанию госсекретарь Хэй лично и через посланника в Боготе неоднократно предупреждал Колумбию о том, что за ее отказом от договора могут последовать серьезные последствия. Возможность ратификации не была полностью исключена до закрытия сессии Колумбийского конгресса в последний день октября. Тогда было бы две возможности. Во-первых, Панама сохранит спокойствие. В таком случае я был готов рекомендовать Конгрессу, чтобы мы все равно немедленно заняли Перешеек и приступили к рытью канала и даже набросал черновик своего послания на этот счет.
Но из полученной мной информации я счел вероятным, что в Панаме произойдет революция, как только Конгресс Колумбии приостановит работу, не ратифицировав договор, поскольку все население Панамы считало, что немедленное строительство канала имеет жизненно важное значение для их благополучия. Корреспонденты различных газет на перешейке направили в свои соответствующие газеты широко опубликованные прогнозы, указывающие на то, что в таком случае произойдет революция.
Более того, 16 октября по просьбе генерал-лейтенанта Янга, два офицера Армии, вернувшихся с перешейка – капитан Хамфри и лейтенант Мерфи – встретились со мной и сказали, что на перешейке, несомненно, произойдет революция, что люди единодушны в своей критике правительства Боготы и их отвращение по поводу неспособности этого правительства ратифицировать договор; и что революция, вероятно, произойдет сразу после того как сессия Конгресса Колумбии завершит работу.
Они не верили, что это произойдет до 20 октября, но они были уверены, что это обязательно произойдет в конце октября или чуть позже. Соответственно, я дал указание военно-морскому ведомству разместить корабли в пределах легкой досягаемости от перешейка, чтобы
