Афанасий Никитин - Владислав Александрович Толстов
* * *
Изданная в 1922 году по инициативе Общества изучения Тверского края книжка Елены Мирожиной «Хождение за три моря тверитина Афанасия Никитина», ставшая первым серьезным (хоть и небольшим по объему) исследованием о путешествии тверского купца, сообщает о том, как началось это путешествие: «Летом 1466 г. это посольство отправилось из Твери Волгою до Каспия и далее в Персию; с ним отправилось несколько тверских купцов поторговать в Персидской земле. Среди них и был тверской купец Афанасий Никитин. Посольство разместилось на четырех судах, одно из которых принадлежало Афанасию Никитину. Василий Папин отъехал раньше и должен был ждать путников у Нижнего Новгорода, там же должны были присоединиться и “тезики» – бухарские купцы – и члены персидского посольства, возвращавшегося в то время домой от московского князя».
Тут возникает фигура московского посла Василия Папина, который отправляется к шемаханскому ширваншаху. Для современного человека этот город ассоциируется разве что с шемаханской царицей из пушкинской «Сказки о золотом петушке». Но в XV веке этот город являлся столицей влиятельного государства Ширваншахов. Земли Ширвана простирались от Дербента до Сальяна, километров на 200 на западном побережье Каспийского моря, в стороне от которого стояла ширванская столица Шемаха. Ее отождествляют иногда с упоминавшимся у Птолемея городом Камахия, однако непрерывная история Шемахи началась в 918 году, когда там начали править арабские наместники; город получил название в честь первого из них – Шамаха ибн Шуджа. В 1191 году Шемаха была разрушена землетрясением, и ширваншах перенес свою ставку в Дербент. Ширваншахами обычно называют три сменявших друг друга династии – Мазьядидов (с 799), Кесранидов (с 1027) и Дербенди (с 1382) – первые были арабами из племени Шайбан, вторые считали себя дальней ветвью иранских Сасанидов, и лишь третьи были местными. Их независимость чередовалась с господством то огузов из рода Сельджукидов, то монголов Хулагуидской династии, то снова огузов из ханств Кара-Коюнлу и Ак-Коюнлу. С такими сюзеренами, конечно же, тюркизация прежде ираноязычного Ширвана была неизбежной. В Ширване русские купцы были привычными гостями, поэтому торговая поездка в Дербент или Шемаху не казалась чем-то сверхестественным.
О самом русском после Василии Папине известно немного. Дореволюционная биографическая энциклопедия князя Долгорукова сообщает, что этот человек, «неизвестный по его общественному и служебному положению, послан был великим князем Иваном к азиатским государям с кречетами. В путешествии Афанасия-Тверитянина о нем говорится бессвязно, что он прошел Нижний Новгород, между тем как самому Афанасию представились препятствия. Летописи, упоминая о путешествии Афанасия, говорят, что Папин отправился с ним в чужие страны. Он вернулся из путешествия через орду за год до Казанского похода 1469 г., а во время этого похода застрелен под Казанью».
В этой истории для нас важно, почему тверские купцы старались держаться рядом с посольским кораблем Василия Папина. Во все времена торговые люди любили быть поближе к дипломатам или дипломатической почте. Возможность двигаться в составе посольского каравана не только обеспечивала относительную безопасность, но и давала возможность выдать свои товары за посольское имущество и тем самым избавиться от пошлин. Беда была лишь в том, что при движении через территории, контролируемые отрядами разбойников, общество посла было защитой довольно сомнительной. А разбойников на пути купцов хватало: на Волге это были русские и татарские речные пираты, а на Каспии – дагестанские кайтаки (хайтаги), предки современных даргинцев. Эти прибрежные жители сделали своим бизнесом нападение на купеческие суда и пленение их пассажиров, которых потом освобождали за выкуп или при отсутствии оного продавали в рабство.
Но продолжим следовать за Афанасием. Итак, начинается его торговое путешествие. «Поидох от Спаса Златоверхого да от тверского епископа Геннадия да от великого князя Михаила Борисовича… поидох на низ Волгою» – так начинает Афанасий свою повесть. Здесь упоминается «Спас златоверхий» – главный тверской собор на берегу Волги (разрушен в 1935 году, недавно полностью восстановлен по инициативе губернатора Игоря Рудени). Точно указано место, откуда «поидох» купеческий караван – стрелка Волги и Тверцы, сохранившаяся до наших дней. О том, кто такие тверской князь Михаил Борисович и епископ Геннадий (оставшийся в летописях как Геннадий Кожа), уже рассказано выше. У Михаила Борисовича купцы брали «подорожную», своего рода пропуск на посещение низовьев Волги, чтобы официальные органы были в курсе, что это согласованная и одобренная властями торговая поездка, что купцы не везут никакого контрабандного или запрещенного товара. А упоминание епископа Геннадия – свидетельство того, что поездка Афанасия Никитина была одобрена не только светскими, но и церковными властями. Видимо, такой порядок существовал в те времена.
Вот еще одна важная деталь. Русский историк Владимир Успенский в книге «Семиотика истории» пишет: «Поскольку слово “земля” по-русски объединяет абстрактное и конкретное значение, означая как территорию (terra), так и материальную субстанцию (humus), русские купцы, отправляясь в путь, как правило, брали с собой щепоть родной земли, обыкновенно они носили ее в ладанке на шее, рядом с крестом». Скорее всего, Афанасий и его спутники тоже так поступили.
В Костроме, сообщает Никитин, он снова делает остановку. «В Костроме опять пришлось остановиться, чтобы взять пропуск за границу, – скоро кончались русские владения», – уточняет Е. Мирожина в книге о путешествии Афанасия Никитина. В Нижнем Новгороде, последнем крупном городе на русской земле, остановились ждать посла Василия Папина, но не дождавшись, поплыли без него. Здесь к ним присоединился персидский посол Хасан-бек с «тезиками» (так называли восточных купцов), членами посольства ширваншаха и подарками от князя московского.
Перед этим была еще одна остановка: благочестивые тверские купцы посетили обитель Макария Калязинского, очень важного в те времена для тверской земли церковного деятеля. Надо учитывать, что сегодняшняя Волга сильно отличается от Волги XV века: тогда на ней еще не было водохранилищ, искусственных морей, шлюзов и гидроэлектростанций. К тому же многие плохо представляют карту Волги, представляя, что Афанасий Никитин сел на корабль в Твери – и, никуда не сворачивая,
