Афанасий Никитин - Владислав Александрович Толстов
* * *
Любому исследователю понятно, что много столетий назад никаких дорог на Руси не было – только речные пути связывали между собой населенные пункты, давая возможность передвигаться, осваивать новые земли, наиболее быстрым и дешевым способом перевозить товары на большие расстояния. Зимой скованные льдом реки превращались в естественные санные дороги.
Волга в этом смысле была одной из самых сложных для организации судоходства рек. В известной книге Виктора Рагозина «Описание Волги», в первом томе, изданном в 1880 году, сообщается: «Оная река прибавляется зело в месяц июнь и в конце июля упадает одна часть так, что становится зело мелка». Именно поэтому все торговые поездки старались совершать в мае-июне, чтобы успеть достичь конечного пункта «по высокой воде».
Русские Волгу любили. «Трудно сказать, что было ближе русскому человеку, сама река или земля по ее берегам. Он любил свою реку, – писал историк В. О. Ключевский, – никакой другой стихии своей страны не говорил он в песне таких ласковых слов, и было за что. При переселении река указывала ему путь… он жался к ней, на ее берегу ставил свое жилье, село или деревню». А географ Элизе Реклю в одном из своих произведений писал: «Реки несут на своих волнах историю и жизнь народов».
Удобные волоки между реками и озерами использовались еще на ранних этапах становления речного судоходства. Легкие ладьи перетаскивали с одной реки в другую с помощью катков, а челны из древесной коры и натянутых на деревянный каркас кож переносили на себе. Ко второй половине XV века, ко времени путешествия Афанасия Никитина и тверских купцов, Волга в судоходном отношении была прекрасно освоена. Более того, в орбиту речных маршрутов включили и другие пути, позволявшие из Волги попадать, например, в бассейн Белого моря. Из Волги в Шексну, оттуда через Белое озеро и реку Ухтомку до озера Волоцкого, волоком в озеро Долгое, потом через несколько рек достигали реки Онеги и по ней выходили в море. Именно на этих путях возник один из древнейших торговых портов Белоозеро, который упоминается в летописях уже в 862 году. Считается, что древнее Белоозеро избрал своей резиденцией князь Синеус, брат Рюрика.
Другой путь – через Славянку, левый приток Шексны, оттуда волок в озеро Благовещенское, далее по реке Порозовица, озеру Кубенское, рекам Сухона, Северная Двина, Белому морю. О существовании этого пути упоминается в Белозерской уставной грамоте за 1488 год: «А на Волочке на Словенском держать своих пошлеников, а явку (пошлину) емлют с гостей… кто прийдет из Московские земли, из Тверские, из Новгородских и с Устюга и с Вологды, а который гость заплатит пошлину на Волочке, а на том другие пошлины на Белозере не емлют».
Были еще волоки, соединявшие Северную Двину с Пинегой, Мезенью и Печорой. Они проходили по правому притоку Северной Двины – Пукшеньге, волок на левый приток Пинеги – Покшеньгу по Пинеге, ее правому притоку Ежуге, волок на левый приток Вашки – Зырянскую Ежугу, по Мезени, ее правому притоку Пезе, Волоковым озерам, волок в левый приток Печоры Цильму. С Печоры существовал также выход на Обь: вверх по правому притоку Печоры Щугору и его правому притоку Волоковке (само название указывает на существование здесь волока), волок в один из притоков Северной Сосьвы – левый приток Оби. Кроме перехода в Обь со Щугора был волок с Илыча в один из притоков Северной Сосьвы.
Вся эта разветвленная сеть именовалась «Великим Волжским путем». И именно Волга была главной торговой артерией во времена Афанасия Никитина, когда Днепр утратил свое значение главной магистрали «из варяг в греки». Теперь устье Днепра контролировали турки-османы, которым совершенно ни к чему были русские купцы, их конкуренты в торговых делах. Именно поэтому Афанасий Никитин отправился не в Крым, а в Астраханское ханство, и дальше – в Каспийское море. Это был наиболее безопасный торговый путь.
В допетровское время, как показал еще один историк средневекового русского речного судоходства Н. П. Загоскин, существовала разветвленная система водных путей, с многочисленными волоками на водоразделах, где происходила переброска кораблей и лодок из одного бассейна в другой. По сохранившимся названиям рек и населенных пунктов (Волок, Наволок, Вышний Волочек, Переволок, Воложка и др.) топонимика позволяет восстановить направление этих «соединительных систем». Интересно отметить, что осуществленные позднее соединительные водные пути – Мариинский, Тихвинский, Вышневолоцкий, Волжско-Северодвинский и др., а также и сооруженные в советское время каналы Беломорско-Балтийский и имени Москвы проходят именно в местах древних волоков.
* * *
В 1896 году Тверская ученая архивная комиссия, созданная при губернаторе и занимавшаяся исследованиями местной истории, посвятила целое заседание интересному вопросу. Речь шла о найденных в архивах одного из монастырей документах XV века, представлявших собой, по сути, кредитные договоры между монастырем и тверскими купцами. Там было упоминание о том, что торговые ладьи отправлялись в путь не позднее «русальной недели» и Троицына дня. Троица, или Пятидесятница, празднуется в 50-й день после Пасхи, обычно в мае или июне. Деловые поездки по Волге во времена Афанасия Никитина планировались между Пасхой и Троицей. Как раз в это время Волга становилась максимально полноводной и комфортной для судоходства.
Кстати. Афанасий Никитин в «Хождении за три моря» тщательно упоминает каждый раз, когда отмечал Пасху. И если он в самом начале не упоминает о Светлом празднике, значит, в дорогу он отправился уже после Пасхи. Если согласиться с тем, что путешествие Афанасия Никитина началось в 1467 году, Пасха в том году отмечалась 29 марта, а Троица – 17 мая. В 1468 году эти даты, соответственно, приходились на 17 апреля и 5 июня. Где-то между этими датами и началось его путешествие.
Откуда оно начиналось, где была точка отсчета? Увы, в Твери сегодня не сохранилось причалов, от которых в XV веке отправлялись купеческие ладьи. У местных краеведов есть только предположения. По территории Твери протекает четыре реки, и в 1855 году пароходное общество «Самолет» за свой счет построило в Твери искусственную гавань с двумя котлованами, стапелями и соединительным каналом; общая площадь этого сложно устроенного гидротехнического портового комплекса составляла почти семь тысяч квадратных метров. Гавань обнесли земляным валом высотой 12 метров, по левому берегу Тьмаки устроили три деревянные платформы для ремонта и осмотра корпусов судов. В устье Тьмаки соорудили деревянный шлюз, через который можно было пропускать воду, поднимать ее на три метра и за счет этого ставить суда на платформы и заводить их на стапеля.
«Самолет» даже собирал несложные пароходные корпуса, используя в качестве искусственного
