Мы-Погодаевские - Михаил Константинович Зарубин
Так, переходя из помещений в помещение, путешествуешь по разным климатическим зонам страны, попадаешь в разные времена года. Здесь можно создать любую температуру воздуха и почвы, вести опыты при разной длительной дня, интенсивности и качестве света.
Сколько открытий сделано! Я до сих пор горжусь, что в строительстве станции и всего института принимал участие.
Это было первое для меня трудовое поприще. Спасибо Павлу Арнольдовичу — мужу сестры моей жены, который посодействовал, чтобы приняли прорабом. Работа оказалась и престижной, и интересной. Я забывал о времени, после работы уезжал в институт учиться. Вырастали новые корпуса Академгородка, по другую сторону улицы Лермонтова строились жилые дома, школы, детсады, торговый центр, дом культуры. Был он прекрасен — Академгородок. Вместе с ним росли мы, учились в институтах, рожали детей. В старой части Иркутска неповторимы архитектурные ансамбли Драмтеатра и Театра музыкальной комедии. А нарядные здания в мавританском стиле — краеведческий музей. На фризе каменные строки, которыми увековечены имена исследователей Сибири. Дальше элегантный деревенский домик семьи декабриста Трубецкого. И Ангара, которая не похожа ни на одну реку мира. Уже в самом свое истоке ширина ее 800 метров. Прорвав каменную гряду, она вырывается на простор. На языке аборигенов — эвенков и бурят — «ангай», «ангара» означают разинутый, открытый, зияющий. Или — расселина, ущелье. И как верно схвачено: Ангара в своем истоке, прорезав горы, стремительно несет свои воды по расселинам и ущельям. И они как открытая пасть, жадно пьющая воду Байкала.
Она здесь яркого бирюзового цвета, прозрачна и чиста, как горный хрусталь. Когда стоишь на иркутском мосту, в хороший день видишь на дне камушки, мальки рыб.
Река прекрасна в любое время года. Зимой клубится холодным туманом, а летом несет прохладу. Купаясь в Ангаре, мы обычно выбирали места, где вода немного прогревалась, но и там температура была не больше пятнадцати градусов, потому мы быстро влетали в воду и еще быстрее вылетали обратно.
А разве забыть студгородок! Никогда. Это неповторимое время — учеба в техникуме. Иркутский строительный техникум транспортного строительства — моя юность, место встречи с моей Ниночкой. Это пора моего взросления, это мир знания. И наконец, дружба, какой не встречал потом.
История крупнейшего сегодня отраслевого учебного заведения в Восточно-Сибирском и Дальневосточном регионе неразрывно связана с созданием Великого Сибирского пути. Завершение его строительства в короткие сроки — результат самоотверженного труда тысяч инженеров, техником и рабочих-строителей.
Прообразом технических железнодорожных училищ и техников транспортного строительства стали вечерние технические классы, созданные в Иркутске по Указу императора Николая II в 1902 году. Такое было рождение нашего техникума. Уже больше века длится его жизнь.
В его классах готовили дорожных мастеров, помощников машинистов и других специалистов. Я поступил сюда в 1961 году. Мне было пятнадцать. Ощущение свободы студенческой поры, жизнь в общежитии, различные подначки, шутки — все это, кажется, было вчера. И конечно, я помню дорогих преподавателей: Георгия Яковлевича Игнатьева, Георгия Васильевича Хохлова, Александра Ивановича Спиридонова, Константина Викторовича Косыгина, Алексея Михайловича Касьянов и многих других.
Под руководством Александра Ивановича Спиридонова в 1972 году создается музей техникума. Низкий поклон этому обаятельному человеку, увлеченному историей, он всегда изучал добро и душевную теплоту. Уже будучи взрослыми людьми, опытными руководителями, мы при встрече с ним робели, как прежде. И, как всегда, с большим вниманием прислушивались к его советам. Для меня он всегда будет Учителем. Благодаря ему я знаю хорошее правило: «Учитель не тот, кто по должности выше, учитель — тот, кто учит».
Выпускники становились специалистами высокого уровня и принимали участие во всех транспортных стройках: дорог Абакан — Тайшет, Тайшет — Лена, Хребтовая — Усть-Илим, Учть-Каменогорск — Зыряновка, Курган — Пески. А также в реконструкции и электрификации Западно-Сибирской и Восточно-Сибирской магистралей, Западного и Восточного участков Байкало-Амурской. Выпускники техникума — Герои Социалистического труда: П. И. Панарин, Ф. В. Ходаковский, И. Н. Варшовский, Ю. Бондарь. Я горжусь нашим техникумом. Для меня, сельского мальчишки, знания, полученные в нем, стали базой для взрослой жизни. Рядом с техникумом — Технический Университет, в наше время Иркутский политехнический институт, но это другая история и другой рассказ.
Иркутск — жемчужина Восточной Сибири, но лучше Валентина Распутина об этом городе не скажешь: «Стоит Иркутск, умудренный историей и жизнью, спокойно и мудро, зная себе цену, в меру знаменитый и прежней славой, и новой, в меру скромный, издавна культурный, традиционно гостеприимный… Стоит Иркутск, наделенный долгой и взыскательной памятью камня своего и дерева, с любовью и немалым удивлением взирающий на дела нынешних своих граждан, по родительски оберегающий их от зноя и холода, дающий им жизнь, приют, работу, родину и вечность».
Из Санкт-Петербурга казалось все просто. На самолете до Иркутска, а с Иркутска до Усть-Илимска на борту местного рейса. Память сохранила, что в те «застойные» времена самолеты летали в Усть-Илимск из Красноярска и Иркутска, а это связь со всем миром. Но это в прошлом. Огромный в Усть-Илимке аэропорт разграблен, разбит. Разруха и бесхозяйственность. Помню у Александра Вампилова, который в юности бывал в Кеуле: «Туда ведут две дороги, одна воздушна, другая по воде». И сейчас две дороги, только не такие скорые, как воздушная, — автомобильная и железная. Выбрал автобус. В своей жизни на такое дальнее расстояние подобным транспортом пришлось ездить однажды. Было это в Египте. Тогда нас (меня, жену, дочь, и трех внуков) какие-то мошенники уговорили, скорее, заговорили на якобы, «великолепное» путешествие из Шрам-эль-Шейха в Каир. Это была дорога в аду. По раскаленному Синайскому полуострову в автобусе, напоминающем наш пазик, без кондиционера с незакрывающейся (поскольку была сломана) дверью. Все 500 км до Каира я, атеист, молил Господа отвести от нас беду.
Вот и сейчас, когда я увидел автобус, на котором нужно было ехать мне и дочери, вспомнился тот рейс. Одно утешение, что впереди не Синай и кроме нас еще 40 смельчаков.
Мы стояли с Ниной друг перед другом. Конечно, не видеть беспокойства в ее взгляде я не мог. И так уже получилось, что мы никогда не разлучались больше чем на световой день. Притом, постоянно перезванивались — теперь существует мобильная связь. А здесь я был передан в руки старшей дочери Анны. Она очень похожа на карнауховскую родню, и имя у нее тоже мамино. Самое удивительное, во времена ее появления на свет мы еще не могли заранее
