Америка выходит на мировую арену. Воспоминания президента - Теодор Рузвельт
Слишком много благонамеренных мужчин и женщин в современной Америке бойко повторяют и принимают – так же, как средневековые схоласты повторяли и принимали авторитетные догмы в свое время – различные предположения и спекуляции Маркса, которые, как было показано по прошествии времени и проверки экспериментом, не имеют ни малейшей ценности.
Профессор Симхович обладает даром четкого и логичного изложения, и невозможно вкратце дать представление о его замечательной работе. Каждый социальный реформатор, желающий взглянуть фактам в лицо, должен изучить ее – точно так же, как социальные реформаторы должны изучать «Американский синдикализм» Джона Грэма Брукса.
Из книги профессора Симховича мы, американцы, должны научиться: во-первых, отказаться от упрощенного мышления; во-вторых, осознать, что ортодоксальный или так называемый научный или чисто экономический или материалистический социализм того типа, который проповедовал Маркс, является несостоятельной теорией; и, в-третьих, что многие из людей, называющих себя социалистами сегодня на самом деле просто радикальные социальные реформаторы, с которыми по многим вопросам хорошие граждане могут и должны работать в полном согласии, и которым во многих практических вопросах управления добропорядочные граждане вполне могут позволить себе следовать.
Доктрина Монро и Панамский канал
Ни одна нация не может требовать прав, не признавая вытекающих из них обязанностей. Достойна презрения великая нация, оказавшаяся бессильной на международной арене из-за трусости, из-за лени, или из-за явной неспособности или нежелания смотреть в будущее. При этом глубоко порочно причинять зло другим. Самый презренный и самый порочный образ действий для нации – оскорблять других словом или делом и не ожидать от них такого же ответа. И почти так же дурно брать на себя обязательства, а затем не выполнять их.
В течение семи с половиной лет, что я был президентом, наша нация вела себя по отношению к другим нациям именно так, как благородный человек ведет себя по отношению к своим собратьям. Мы не давали обещаний, которые не могли сдержать. Мы не угрожали впустую. Мы никогда не отказывались отстаивать свои права перед лицом сильных, и мы никогда не отказывались относиться как к сильным, так и к слабым вежливо и справедливо. И против слабых, когда они плохо себя вели, мы медленнее отстаивали свои права, чем против сильных.
В наследство от Испанской войны у нас остались особые отношения с Филиппинами, Кубой и Пуэрто-Рико, а также большие интересы в Центральной Америке и на Карибах. Что касается Филиппин, я считаю, что мы должны как можно быстрее подготовить их к самоуправлению, а затем предоставить им свободу самим решать свою судьбу. Я не верил в установление срока, в течение которого мы дадим им независимость, потому что я не считал разумным пытаться предсказать, как скоро они будут пригодны для самоуправления; и однажды дав обещание, я бы почувствовал, что его необходимо сдержать.
В течение нескольких месяцев после того, как я принял бразды правления, мы подавили последнее вооруженное сопротивление на Филиппинах, которое носило более чем спорадический характер; и как только был установлен мир, мы направили нашу энергию на развитие островов в интересах местных жителей.
Мы повсюду открывали школы; мы строили дороги; мы осуществляли беспристрастное правосудие; мы делали все возможное для развития сельского хозяйства и промышленности; и в постоянно возрастающей мере мы нанимали местных жителей для самостоятельного управления и, наконец, создали законодательную палату.
За исключением, возможно, Судана и даже Алжира, я не знаю ни одной страны, управляемой людьми белой расы, где это правление и администрация осуществлялись бы так решительно с прицелом на благополучие самих туземцев. Английские и голландские администраторы Малайзии проделали замечательную работу; но выгода для европейцев в этих государствах всегда была одним из главных элементов, в то время как на Филиппинах все наше внимание было сосредоточено на благополучии самих филиппинцев.
Я не верю, что у Америки есть какой-то особый интерес в сохранении Филиппин. Но наша работа там принесла нам только пользу, поскольку любая эффективно выполненная работа, выполняемая на благо других, попутно идет во благо тому, кто ее выполняет. Население островов никогда не развивалось так быстро, со всех точек зрения, как в годы американской оккупации.
Придет время, когда будет разумно принять их собственное решение относительно того, хотят ли они продолжать свое сотрудничество с Америкой или нет. Однако есть одно соображение, на котором мы должны настаивать. Либо мы должны сохранить полный контроль над островами, либо снять с себя всякую ответственность за них. Любой половинчатый курс был бы и глупым, и катастрофическим. Мы управляем и управляли островами в интересах самих филиппинцев.
Если через определенное время сами филиппинцы решат, что они не хотят, чтобы ими управляли таким образом, тогда я верю, что мы уйдем; но когда мы уйдем, нужно четко понимать, что мы не сохраняем никакого протектората и не участвуем ни в каком совместном протекторате над островами, и не даем никаких гарантий нейтралитета или чего-либо еще; короче говоря, мы абсолютно освобождены от любой ответственности за них.
* * *
Филиппинцы были совершенно неспособны постоять за себя, когда мы вступили во владение островами, и мы не давали никаких обещаний относительно них. Но мы недвусмысленно пообещали покинуть остров Куба, – недвусмысленно пообещали, что Куба должна быть независимой. В начале моей администрации это обещание было выполнено. Когда было дано обещание, я сомневаюсь, что в Европе был хоть один правитель или дипломат, который верил, что оно будет выполнено. Насколько я знаю, Соединенные Штаты были первой державой, которая, дав такое обещание, сдержала его по букве и духу.
Англия была достаточно неразумна, чтобы дать такое обещание, когда она захватила Египет. Было бы большим несчастьем сдержать обещание, и Англия оставалась в Египте более тридцати лет и, несомненно, останется там на неопределенный срок, но, хотя для нее это необходимо, сам факт того, что она это сделала, означал нарушение обещания, что было реальным злом.
Япония дала такую же гарантию в отношении Кореи, но, насколько можно видеть, в данном случае никогда даже не было мысли о том, чтобы сдержать обещание, и Корея, которая показала себя совершенно бессильной к самоуправлению и самообороне, фактически была почти немедленно присоединена к Японии.
Но мы дали обещание предоставить Кубе независимость, и мы сдержали это обещание. Леонард Вуд был оставлен на посту губернатора на два или три года и навел порядок, подняв управление островом на моральный и материальный уровень, которого оно никогда прежде не достигало. Мы также по договору предоставили кубинцам существенные преимущества на наших рынках.
Затем мы покинули остров,
