90 лет своим путём. Воспоминания и размышления о прошлом, настоящем и будущем - Михаил Иванович Сетров
Я вообще был крайне удивлён, как неустойчив, просто беспринципен человеческий менталитет, как многие люди быстро переориентировались. У одного из своих сотрудников, кандидата философии, недавнего марксиста-ленинца увидел на шее цепочку, которой раньше не замечал. «А это что такое? – спросил я. – Крестик?» – «Да, я же крещёный». – «Подожди, когда же ты крестился? Раньше ты его не носил». – «Было немодно!» У них, как у девиц, – мода. Но это не мода – это предательство или просто отсутствие принципов. Да что там этот никому не известный кандидатик! Вот русский доктор наук, профессор, известный логик А. И. Уёмов: как только вывесили жёлто-блакитный флаг – вмиг стал щирым украинцем и крутым приверженцем «незалежности». Здесь у него не залежалось. А моя дорогая жёнушка Наталья, преподавательница научного атеизма, стала истой христианкой, не зная, правда, к какой конфессии она принадлежит и что такое «бог» (это я понял из начатков её диссертации).
Работа в Молдавии для меня стала неприемлемой, нужно было возвращаться в Одесский университет или даже ехать в Севастополь, в Институт биологии южных морей, где я уже когда-то прошёл по конкурсу. Но и здесь меня угнетала жёлто-блакитность, националистическая истерия незалежности и «украиньска мова». А тут вдруг ко мне приехал командированный директором Кавказского заповедника к.б.н. Кудактин. Меня приглашали вернуться в заповедник в качестве заместителя директора по науке. Я тогда отказался. Но через некоторое время прилетел сам директор Н. Т. Тимухин и стал меня уговаривать, дескать, начальство сменилось, работать будет лучше, а квартиру можно будет обменять. Учитывая ситуацию с работой, а главное, политическую обстановку в стране, её приближающийся развал, я согласился вернуться в заповедник и закончить его моделирование. О ГКЧП я, конечно, ничего не мог знать, но о назревающем событии догадывался. Это подсказал и случайный попутчик в электричке, подсевший ко мне на станции в Тирасполе. Разговорились, конечно, о политике, и наши представления о событиях оказались близкими. Он оказался депутатом Верховного Совета СССР от Приднестровья и ехал на очередную сессию. Я сказал, что по этому поводу готовлю книгу, тот просил поторопиться, мол, она нужна уже сейчас, ну – месяц-полтора. Я сказал, что так скоро не смогу, только обдумываю и подбираю материал.
А дома назревал скандал: Наталья отказывалась ехать в Сочи и вообще покидать Одессу, её мать тоже. Только Михаил Васильевич был согласен и даже обсуждал вопрос, как в Сочи переправить его «жигулёнок».
Ситуация в семье приняла такой драматический характер, что Наташа буквально на коленях умоляла меня не уезжать, а я настаивал на отъезде вместе. «Ведь я же тебя люблю!» – кричала она, заламывая руки. «Если любишь, тогда едем вместе, а не цепляйся за юбку мамы», – в том же тоне отвечал я. В общем, мне с жёнами в этом плане не повезло: декабристками они явно не были, хотя я их звал не в Сибирь, на Колыму, а в Сочи.
Австрия, Вена и их кредитное рабство
До перевода из Молдавской академии в заповедник я успел съездить в Вену на конгресс по вопросам системности. Валюту тогда для таких командировок ещё выделяла Академия наук СССР. Конкретно мне австрийские марки вручил мой былой защитник академик Афанасьев, хотя он был недоволен тем, что я работаю не в «большой» академии, а в «малой». Для «малой» же академии приглашение на международный конгресс было престижным, ведь он проходил в Вене, а его труды печатались в США, в Вашингтоне. Там была напечатана и моя, тогда, при системно-кибернетическом ажиотаже, необычная статья: «Мифы и фетиши системного движения». Но они это пережили, хотя она для «системщиков» была экзотикой. Я говорил, что понятиям «система», «информация», «сигнал» и другим терминам подобного рода сейчас придан мистический характер, они стали просто фетишами магического свойства, хотя понимания их реального смысла пока что нет. И предлагал перейти от несуществующей теории системности к теории организации типа тектологии А. Богданова и функциональной теории организации М. Сетрова, где все эти понятия и принципы чётко определены, выявлен их реальный смысл и эвристическое значение.
Вена и её окрестности мне понравились, а вот быт буржуазной страны, куда я попал впервые, меня несколько удивил. Во-первых, цены в сравнении с нашими просто запредельны. Так, запомнилась цена красиво представленного мяса: двадцать марок за килограмм (у нас 2 рубля), а машина типа «волги» – 25 тысяч марок (у нас 4 тысячи рублей). Стоимость хорошего номера в гостинице 200 долларов (уже доллары). В магазинах города нет покупателей, хотя полки забиты прекрасными вещами, в том числе разнообразными товарами электронной промышленности. Смотрю на прохожих на улице – все очень скромно одеты и ни на ком не вижу тех дорогих и прекрасных вещей, что лежат на полках магазинов. А тут неожиданно столкнулся с фактом, несколько поясняющим всё это.
Опаздывая на заседание конгресса и не дождавшись редких здесь автобусов, вынужден был взять такси: за рулем молодая женщина лет тридцати. Я был очень этим удивлен: у нас такое случается, но все же редко, а это Вена, Австрия с её принципом трёх «К» для женщин: кирха, кухня и киндер. Спрашиваю, чья у нее машина. – «Фирмы». – Почему она работает таксистом: нет мужа или он безработный? – «Муж есть, и у него хорошая работа». Удивление растет: «У вас много детей?» – «У нас нет детей». – «Почему?» – «Мы еще не можем их содержать». – (?) «У вас нет жилья?» – «Нет, у нас хорошая квартира. И машина есть». – «Почему же вы с мужем, хотя оба работаете, не имеете детей?» – «Нам ещё нужно выплатить кредит за квартиру и машину».
Вот только теперь всё ясно! Я вспомнил встреченное в Интернете понятие «кредитное рабство». Эти люди, как и миллионы других, бьются в паутине кредитного рабства, и народ при внешнем благополучии вымирает. Показанная картинка из восьмидесятых годов. Но вот вполне современная, 2020 год: статья в «Российской газете» о Нидерландах – «Спасение утопающих в долгах» и конкретно о молодёжи – «Число жителей Нидерландов с долгами за учёбу за четыре года выросло в четыре раза». Здесь комментарии излишни.
Долговая удавка определяет поведение людей даже в политике. Так, известно, что начальник контрразведки ЦРУ пошёл работать в КГБ, наделав больших долгов. Теперь такая же ситуация и у нас в стране. Известно, что 80 % наших должников
