Нина Риччи - Виктория Викторовна Балашова
Портреты студии, как и наряды Нины Риччи, никого не пытались обмануть, скрывая недостатки, акцентируя внимание на внешнем. Напротив, они показывали внутреннюю красоту человека через внешние приемы. Как и у Риччи, под фотографиями есть только подпись студии – все фотографы анонимны. У Нины Риччи подпись ее собственная, работа остальных – это работа команды. «Художник, привязанный к портрету, должен оставить в стороне все внешние особенности фигуры и выражения, формы, цвета, черт лица, всю естественную сторону ограниченного существования, волосы, поры, шрамы, пятна на лице, коже и т. д., чтобы воспроизводить только общий характер субъекта и его постоянные духовные свойства… все на поверхности и снаружи, и воспроизведение истинных черт, в которых выражается сама душа субъекта»[41].
Робер Риччи много времени проводил и с другими своими друзьями – Сюзанной и Марком Лалик. Их отец, Рене Лалик, был известым ювелиром, а также изготавливал уникальные изделия из стекла. Его неповторимый, узнаваемый стиль оказал огромное влияние на формирование стилей ар-нуво и ар-деко. Сначала Рене работал на такие фирмы, как «Бушерон» и «Картье», но потом основал собственную. Его девиз тоже хорошо подходит Нине Риччи: «Поиск красоты – это более стоящая цель, чем демонстрация роскоши». До Рене Лалика такие материалы, как слоновая кость, эмаль и стекло, использовались редко. Его кулоны, браслеты, ожерелья стали самыми яркими примерами ювелирных украшений ар-нуво, а самого Рене называли создателем современной бижутерии. Главными источниками вдохновения он считал женскую фигуру, флору и фауну (три «ф»). Интеллектуальная элита любила авангардные украшения Рене Лалика, а среди его самых известных клиентов были актриса Сара Бернар и крупнейший нефтяной магнат первой половины XIX века Галуст Гюльбенкян. В 1900 году Рене Лалик одержал блистательную победу на Всемирной выставке в Париже. Это событие ознаменовало вершину его карьеры мастера-ювелира, но такой невероятный успех неизбежно повлек за собой волну подделок, которые Лалик вовсе не воспринимал как комплимент. Рене Лалик начал серьезно интересоваться стеклом, когда в 1907 году познакомился со знаменитым парфюмером Франсуа Коти. Он начал создавать флаконы для конкретных духов как для Коти, так и для других парфюмеров. Впервые в истории парфюмерной промышленности делалась попытка передать при помощи флакона внутреннее содержимое. В 1913 году Рене Лалик купил стекольный завод в Комб-ла-Вилль, где начал разрабатывать технологии, которые позволяли бы ему производить большое количество изделий, чтобы снизить затраты и сделать свои творения более доступными. Кстати, именно в противовес интересным формам флаконов для духов Рене Лалика Шанель решила для своих первых духов создать флакон простой прямоугольной формы, без изысков.
В 1922 году после учебы в Парижской школе декоративного искусства сын Рене Марк Лалик присоединился к бизнесу своего отца. Он был высококвалифицированным техником и часто посещал различные фабрики, где знакомился с новыми технологиями производства. После смерти отца в 1945 году Марк возглавил компанию. Он реконструировал и модернизировал фабрики Рене, и «Лалик» быстро стал одним из лучших производителей хрусталя не только во Франции, но и во всем мире. Среди самых известных произведений Марка Лалика – знаменитый флакон для духов «L’Air du Temps» от Нины Риччи, созданных Робером после Второй мировой войны.
Сюзанна Лалик, сестра Марка, тоже была весьма одаренным человеком. С 1910 года она начала создавать пудреницы, бонбоньерки, декоративные ширмы мотивы обоев, а также фарфора для Севрской мануфактуры. Известно, что Сюзанна работала над многими проектами совместно с отцом, но из-за ее скромного характера эти предметы остались в истории только под одним именем. В 1920-х годах она внесла свой вклад в дизайн многих стеклянных изделий, таких как вазы и чаши. Это была эпоха, когда имя Лалика стало одним из главных в направлении ар-деко. После брака Сюзанны с фотографом Полом Берти-Хэвилендом в 1917 году, отец Пола, владелец фабрики фарфора в Лиможе, попросил ее разработать дизайн для его изделий, некоторые из которых имели большой успех на Выставке промышленного и современного искусства в Париже в 1925 году. Сюзанна продолжала создавать эскизы для изделий из фарфора вплоть до 1930-х годов. В 1914–1927 годах Сюзанна Лалик-Хэвиленд спроектировала и расписала серию декоративных ширм с поразительно точными сценами повседневной жизни и натюрмортами. Она также создала более 130 картин, которые не продавала – они украшали ее собственный дом. В 1937 году Сюзанну попросили разработать декорации к спектаклю театра «Комеди Франсез». Это положило начало ее долгой и успешной карьере театрального художника, в 1930—1970-е годы она работала более чем над пятьюдесятью спектаклями.
Робер Риччи часто ездил с Сюзанной и Марком в Эльзас, где находилась фабрика Лалика. Часами он мог фотографировать пейзажи и цветы. Но, несмотря на все свои увлечения, Робер никогда не забывал о работе; обещание, данное матери, он выполнял неукоснительно, никогда не выпуская из виду дела дома моды. К тому же с Раймондой и маленькой дочкой Робер постоянно ездил на виллы своей матери – его энергии можно позавидовать. В 1936 году он успешно провел переговоры с сотрудниками дома моды, не дав им начать забастовку, из-за которой многие предприятия были вынуждены прекратить работу. Дома моды Нины Риччи это не коснулось, но Робер сделал определенные выводы и обратился в Профсоюзную палату парижской высокой моды, где подружился с коллегами, в том числе с соотечественницей своих предков, итальянкой Эльзой Скиапарелли. В тот момент самая престижная ассоциация профессионалов моды переживала не лучшие времена: Великая депрессия истощила и разобщила ее. Новоизбранный президент Люсьен Лелонг призвал своих коллег оставить разногласия и помочь ему восстановить Палату высокой моды. Лелонг был давно знаком с Рене Лаликом, который создал для него несколько флаконов для духов, поэтому фактически входил в ту же компанию, с которой проводил время Робер
