Нина Риччи - Виктория Викторовна Балашова
В отличие от матери Робер предпочел машину черного цвета. Он не пользовался услугами шофера, как и Раймонда, которая тоже умела водить и любила скорость. У Раймонды была «SIMCA» – небольшая двухместная машина итальянской автомобильной фирмы «ФИАТ». Ее собирали во Франции, но из итальянских комплектующих. Так пересеклись первая машина Нины Риччи и машина Раймонды, обе производства «ФИАТа».
На большинстве фото рядом с Раймондой или Ниной – большая лохматая собака, явно любимица семьи. Она присутствует на фотографиях, сделанных и в доме моды, и в кабинете Нины Риччи, и дома, и в машине, и возле машины.
«Чувство стиля начинается с интеллекта. Не получится быть глупым и стильным. Можно скопировать чужой стиль, но он не будет органичным, не будет стилем. Нужен интеллект. А интеллект – это вещь, которая рождает мысли, идеи, мечты и действия. Таким образом формируется стиль человека, его личности, а уже потом формируется и стиль в одежде», – считает Ирина Хакамада, и эта фраза многое объясняет. В частности, почему люди совершенно различного происхождения (вышедшие из нищеты и бедности, из роскоши и неги) имеют или не имеют чувство стиля и вкус. Есть мнение, что вкус формируется в детстве под влиянием матери: как она одевается сама и одевает своего ребенка. И тут уже вкрадывается противоречие: многие кутюрье, в частности Коко Шанель и Нина Риччи, воспитали в себе вкус и стиль не благодаря семье, а вопреки, так как росли и воспитывались в условиях элементарной нехватки одежды. Раймонде, конечно, повезло. Ее пример подтверждает данное высказывание, но масса других примеров его опровергает. Стиль – это индивидуальность и смелость. Вот это утверждение, пожалуй, подходит всем стильным людям. Все, кто упоминался выше, обладали интеллектом, индивидуальностью и смелостью. Смелостью быть собой. В этом общее между Ниной Риччи и Раймондой. Скорее всего именно поэтому Робер полюбил свою жену и сумел разделить чувства к ней и к матери: их объединяло нечто более важное, чем происхождение и характер.
Пьер Бурдьё, французский социолог, этнолог, философ, считал, что законный вкус общества – это вкус правящего класса. Эта позиция отвергает идею наличия истинно хорошего вкуса, поскольку законный вкус – это просто классовый вкус. Согласно Канту, мода является просто средством социального различия. Немецкий философ и теоретик моды Георг Зиммель, соглашаясь с Кантом, признает полезность модных предметов в их социальном контексте. Мода для него – это инструмент индивидуализации, социального различия и даже классового различия, которые не являются ни утилитарными, ни эстетическими критериями. Получается, что первые десятилетия XX века разрушили стереотипное представление о стиле и моде. Мало того, что мода перестала быть привилегией правящего класса, обеспеченной прослойки общества, ее еще и создавать (отчасти навязывая стиль) начали женщины низкого происхождения. Они словно отыгрывались за прошлые столетия, когда и в самом деле быть модным значило принадлежать к верхушке общества. Низшим классам часто просто-напросто запрещалось носить ту или иную одежду. И это не говоря о жестком различии между мужскими и женскими нарядами. Первые шаги к демократизации в моде были сделаны еще в XVIII веке, когда мода перестала являться принадлежностью малой группы хорошо обеспеченных людей.
«В большинстве случаев мода оказывает влияние на отношение человека к самому себе и окружающим; и хотя многие станут отрицать этот факт, их потребительские предпочтения свидетельствуют об ином. Пытаясь осознать наше место в современной исторической ситуации, в центр следует ставить феномен моды. Рост значения последнего как исторического явления представляет собой главную черту современности, а именно отход от традиций и бесконечную потребность “нового”… без понимания моды невозможно адекватное понимание современного мира… С одной стороны, моду можно рассматривать только применительно к одежде. С другой стороны, она выступает как основной механизм, логика или идеология, в том числе применимая и к сфере одежды»[35]. На примере изменений, происходивших в начале XX века, мы четко видим, насколько одежда оказалась взаимосвязана с изменениями в политике и образе жизни, насколько она оказалась в центре событий. Теперь моду диктовали «снизу», и пример семьи Риччи отлично показывает, как перемешались классы и национальности, которые привыкли доселе жить в довольно закрытых анклавах. Существует мнение, что мода главенствует именно над теми вещами, которые вполне могли быть абсолютно иными, то есть меняет далеко не все, оставляя некоторые изделия неизменными или внося незначительные изменения. Этот сплав классики и новизны весьма активно внедряла Нина Риччи. Именно для нее характерно отсутствие разрушений всего и вся, эпатажа и желания построить абсолютно новый мир. И в этом ее невестка Раймонда с ней солидарна. Внешность Раймонды отражает тот самый сплав вечного, стильного и модного.
Часто говорят о важности гармонии внутреннего и внешнего («в человеке все должно быть прекрасно…»). Таким образом, одежда демонстрирует связь между модой и индивидуальностью человека, это часть личности. «Мы все, так или иначе, демонстрируем свою сущность через наш внешний вид, и эта демонстрация по необходимости соответствует моде… Безусловно, на планете найдется масса людей, безразличных к моде, но в нашей части мира в данный исторический момент практически невозможно стоять вне поля воздействия данного феномена. Быть вне игры и выйти из нее осознанно – значит оставаться в поле ее действия»[36]. Конечно, мода в современном понимании существовала не всегда. Только со времен позднего Средневековья изменения в одежде перестали быть редкими и случайными – они стали происходить постоянно и ради самих изменений. Основные формы одежды быстро видоизменялись, в то время как менее важные ее элементы трансформировались еще быстрее. Порой фасоны меняли без каких-либо причин: ширина плеч, объем бюста и талии, длина одежды, форма головных уборов и обуви все больше отклонялись от природных контуров тела. А уж в XVIII веке с появлением большой прослойки богатой буржуазии, «мода на моду» начала обладать реальной властью: появились первые журналы моды, что способствовало еще более быстрому распространению новых фасонов. Основной чертой моды становится отход от традиций («Новая мода