Татьяна Лиознова - Валентин Свининников
Художников – авторов так называемого “трудного искусства” – искусства переусложненного, “ассоциативного”, для многих непонятного – я готова уважать за их труд, за из поиски, но не могу заставить своё сердце полюбить их творчество».
Наверное, читателям интересны и размышления Лиозновой, связанные с «Карнавалом». Конечно, и о нём сказано уже очень много, но вот чем делится она сама:
«“Карнавал” чем-то похож на историю моей собственной жизни. И во многом он даже поучительнее, чем моя собственная жизнь. Очень похоже и я сама сдавала экзамены во ВГИК. Помните сцену с абитуриентами, блеющими, лающими, кудахтающими? Смешно, да? Но всё это, ну, может быть, в менее утрированной форме можно наблюдать на приёмных экзаменах и сегодня.
Я очень горжусь “Карнавалом” и считаю его хорошей картиной. Заставить зрителя смеяться очень трудно. У нас мало актёров, которые бы сочетали в себе синтетическое качество – умели бы с одинаковым мастерством петь, танцевать, кататься на роликах. Обучение актёров на картине всему этому, с моей точки зрения, – колоссальная трудность.
“Карнавал” – работа, проникнутая духом поиска в области жанровых решений. Не знаю, правомерно ли называть картину “мюзиклом”, как это сделали некоторые критики? Обычно мюзиклы ставятся по известным сюжетам, и в огромной степени мюзикл – один из вариантов актуализации, современного прочтения по тем или иным причинам забытого произведения. В то время как наша картина – вещь сугубо современная. По-моему, это комедия. То, что героиня танцует и поет, обусловлена особенностями её характера. Мне хотелось строгой организованности сцен противопоставить импровизационность, как одну из возможностей кинематографа. Вот в эти-то моменты и обнаружилась готовность И. Муравьёвой включиться в стихию импровизации, не растеряться в ней. Актёрский механизм, может быть, ещё в большей степени, чем какой-либо другой, нуждается в тренаже, в постоянной способности к различного рода нагрузкам. Характер Нины Соломатиной немыслим без эмоциональных контрастов. Ещё работая над фильмом “Нижеподписавшиеся”, я мысленно “примеривала” будущий “Карнавал” на Муравьёву – актрису музыкально заразительную, пластичную, неплохо танцующую и владеющую голосом. Но мне нужно было ещё и научить её кататься на роликах. Что тоже было, конечно, нелегко! Все музыкальные номера картины потребовали мотивировок. Откровения героини, выраженные в музыкальных монологах, представлялись мне органичными, нужными. Может быть, не всем им хватило эмоционально захватывающей силы. Нам, всему нашему съёмочному коллективу, хотелось, чтобы судьба Нины Соломатиной предстала не мифом о Золушке, которая стала “звездой” мюзик-холла, нам хотелось создать нешаблонную экранную концепцию образа героини, которая благодаря своей активности, благодаря тому, что это настоящий трудовой и воистину зрелый, как показывает жизнь, характер, становится человеком нужным, необходимым другим людям. Нам хотелось, чтобы Нина Соломатина завоевала сердца зрителей не столько своим “актёрским” талантом (это вторично), сколько своей человеческой отзывчивостью, своей душевностью, сердечностью. Главное, что наша героиня – не безропотно подчиняющаяся обстоятельствам жертва, а человек, одарённый творчески, самостоятельный духовно, не боящийся перемен. Полный возможностей осуществить любую – повторяю – любую свою мечту. То есть человек, для которого в чрезвычайных обстоятельствах жизни нет ни преград, ни пределов, ресурсы которого очень велики. Я за такую судьбу, за такую биографию, за такой нравственый облик. Всё зависит от человека, только с его помощью можно совершить все перемены, задуманные нами на Земле. Тем более что жизнь – совсем не карнавал…»
Да ведь это же и впрямь о самой Лиозновой сказано! И как сказано!..
Автор. Людмила Васильевна, Вы говорили о Татьяне Михайловне Лиозновой как о женщине-воине, выбравшей профессию режиссёра. Такой вы помните её не только в кино, но и в жизни?
Людмила Лисина. Так жизнью её и было кино. В Татьяне Михайловне уживались внешняя хрупкость с внутренней силой. Ради убеждений она могла порвать даже с дорогими её сердцу людьми. В 1980 году Лиознова сняла двухсерийный телевизионный фильм «Мы, нижеподписавшиеся» по пьесе Александра Гельмана, разоблачающей социальные изъяны советской жизни. Фильм – просто классика мирового кино. Блестящая работа актёров – и каких: Леонида Куравлёва, Ирины Муравьёвой, Юрия Яковлева, Олега Янковского и Клары Лучко! В замкнутом пространстве даже не только вагона, но и отдельного купе развернулась борьба неповторимых человеческих характеров, каждый из которых нёс определённую нравственную позицию. Интрига – подпишут или не подпишут акт о приёмке хлебозавода члены комиссии – держала зрителя в напряжении целых две серии!
В этой связи интересны и по-своему значительны рассуждения уже упоминавшейся Валентины Ивановой:
«…Однажды в Клайпеде мне пришлось познакомиться с молодым строителем – он был прорабом на участке клайпедского причала, где монтировали гигантскую нефтяную платформу для производственного объединения “Калининградморнефтегазпром”. Так получилось, что приехали мы в субботу, никого из начальства не было, а был только этот прораб – высокий, интеллигентного вида парень, который с энтузиазмом начал нам рассказывать и показывать эти самые гигантские “табуретки” от будущей платформы – дело совсем новое для клайпедских монтажников. И он всё время упоминал об одном человеке, начальнике участка, которого мы так и не увидели, но совершенно ясно представили себе: как он рисковал, как многое брал на себя, какие принципиально новые технические задачи здесь решал, как далеко не все верили в эту затею, а он всё-таки настаивал.
Я слушала и думала, какую уже знакомую ситуацию так напоминает этот рассказ? И вспомнила: Лёня Шиндин и тот невидимый и неведомый нам Егоров, которого он столь отчаянно защищает, из телефильма “Мы, нижеподписавшиеся”. И это узнавание конфликта показанных на экране ситуаций, теперь вот встреченных в реальной жизни, было радостно как встреча со старым другом.
Не буду повторять слова, что Лиознова снова сделала фильм, разительно непохожий на все поставленные ранее. Смелость была и в том, чтобы сделать картину после знаменитых спектаклей МХАТа и других театров. И взять на главную роль Леонида Куравлёва, сыгравшего здесь, на мой взгляд, не просто лучшую, но самую злободневную из своих ролей, и это несмотря на всю кажущуюся несерьёзность его героя».
Людмила Лисина подчеркивает главное в этом фильме: Лиознова, высмеивая лицемерие, приспособленчество чиновничества, в то же время защищала родную советскую власть, которая взращивала и вот таких неистовых борцов за справедливость, за подлинно нужную и доброкачественную работу, как Лёня Шиндин.
Говоря о внутреннем сходстве Шиндина с персонажами прежних её фильмов, Лиознова заметила: «…моего героя роднит с предыдущими одно качество, которое я ценю в людях больше всего, – способность и желание служить своему делу до конца».
Эти качества характера самой Татьяны Михайловны ярко проявились в процессе создания этого фильма. Дело в том, что, когда в середине 1980-х Лиознова собралась снимать фильм про испытание атомной бомбы, картину курировал Совмин СССР и
