Командир пяти кораблей северного флота - Владимир Николаевич Пыков
Уходили на боевую службу даже с радостью, т.к. свои семьи в период подготовки мы все равно почти не видели, а суета подготовки выматывала всех основательно. С выходом же в море появлялся нормальный ритм походной жизни, хотя для всех он был далеко не одинаков. Самая большая нагрузка приходилась на личный состав электромеханической боевой части (БЧ-5) и боевой части связи (БЧ-4), особенно БЧ-4.
Дело в том, что обе боевые части несли вахту в две смены, а резерв был соответственно у БЧ-5 0,5 смены; у БЧ-4 0,2 смены. А учитывая то, что не каждый каждого может заменить на вахте (разные специальности), то ре- зерв становиться еще меньше. Вахты в обеих боевых частях тяжелые по – своему. Если в БЧ-5 при высоких температурах еще и солидная физическая нагрузка, то у связистов необходимость ежесекундной концентрации внимания выматывает еще больше. Теперь представьте – молодые ребята 18-20 лет, по сути дела еще не сформировавшиеся окончательно в мужчину, стоят 4 часа на вахте, смена занимает 5-15 минут, затем они идут спать. Но они же не роботы, что бы заснуть моментально, а за 20-25 минут до нового заступления на вахту их будят – на построение, на развод, на инструктаж. Так что даже робот проспал бы не более 3-х часов. А человек? И так весь период боевой службы.
В других боевых частях и служба обстановка гораздо более щадящая. У штурманов вахта хотя и исключительно ответственная, но несется в три смены. Еще лучше с вахтами у ракетчиков, артиллеристов и противолодочников. У них минимум три смены, а действуют они только по тре- воге или команде, а значит, могут и расслабиться, главное быть на боевом посту и командном пункте. В авиационной боевой части (БЧ-6) людей хватало на 3-4 смены. Бессменно они работали только при подготовке к полетам и особенно во время самих полетов. Такие рабочие смены доходили до 20-22 часов. Но это было 2-3 раза в неделю. В БЧ-7 (боевая часть сбора и анализа информации) вахты исключительно ответственные, но людей на три смены хватает вполне.
В медицинской службе всегда был дежурный врач с дежурным расчетом. Служба снабжения специальных вахт не несла, но коки несли суточное дежурство и, в частности, готовили ранний завтрак, для заступающей и сменяющейся вахт в четыре часа утра. Подготовленных вахтенных офицеров было столько, что им удавалось отстоять свои четыре часа далеко не каждые сутки. Эти вахты их не отягощали, и большинство офицеров несли их с явным удовольствием.
Самая большая напряженка была с командирской вахтой. Ее несли, только два человека – командир и старпом. Когда был комбригом Скворцов, он зачастую нам помогал, беря на себя четыре часа в сутки. Остальных начальников оставлять старшими на мостике было просто опасно. Стояли мы со старпомом по 12 часов в сутки. Я всегда брал на себя 8 часов ночи – с нуля часов до восьми утра. Вы- спавшийся старпом стоял с восьми часов до шестнадцати и мог спокойно заниматься своими старпомовскими делами, остальные восемь часов мы делили пополам я с 16 до 20 часов, старпом с 20 до 24-х.
Все что я описал выше, было бы вполне терпимо и для БЧ-4, и БЧ-5, и командира со старпомом, если бы не было тревог, учений, полетов авиации, короче – боевой подготовки. А она была, и была ежедневно. И каждому во время этих мероприятий надо было быть на своем месте, и никто у тебя не спрашивал, спал ты или нет.
Портов для систематической стоянки для наших кораблей в Средиземном море не было, и мы стояли на якорях по так называемым «точкам»: «64», «3», «52» и так далее. В этих «точках» мы проводили планово-предупредительные ремонты, принимали запасы, хотя топливо, воду, да и многие продукты принимали на ходу. На якорных стоянках по субботам (если были на якоре) делали большую приборку, стирались. По воскресеньям отдыхали, играли в футбол, волейбол, многие занимались спортом по своей собственной программе.
Как я уже упоминал ранее, устраивали концерты художественной самодеятельности, давал концерт штатный духовой оркестр. Кстати об этом оркестре. Основной его задачей, конечно, после ежедневных репетиций, была стирка постельного белья. На корабле была большая, по тем временам хорошо оборудованная прачечная, с производительными стиральными машинами, электромеханическими устройствами для глажки и другим оборудованием. Так что весь личный состав после бани еженедельно менял постельное белье. Вспомните, как часто вы это делаете дома.
Одной из самых любимых «забав» командования ВМФ СССР являлось так называемое слежение нашими надводными кораблями за подводными лодками вероятного противника. Предполагалось, что если во время этого слежения будет объявление войны, то корабли немедленно применяли оружие по подводной лодке, за которой следят. Но при наличии кабельных и параванных антенн подводная лодка получает сигнал о начале военных действий одновременно, а то и раньше наших надводных кораблей, все будет зависеть от прыткости соответствующего командо- вания.
Допустим, сигнал обе стороны получили одновременно. У кого какие будут шансы? Надводные корабли никогда достоверно не знают, за чьей подводной лодкой они следят, да и вообще подводная лодка ли это. Зато подводная лодка классифицирует цель с гораздо большей достоверностью, так она прослушивает страшно шумящие надводные корабли, а тем более посылки их гидроакустических станций. Зато надводные корабли ничего не прослушивают, их гидроакустика работает только в активном режиме. Кроме того классифицировать надводные корабли подводной лодке могут по радио помочь авиация и свое командование с берега. Так что подводной лодке остается выпустить торпеды, а они уж найдут дико шумящие цели. А вот то, что оружие кораблей найдет подводную лодку далеко не факт, при самых благоприятных условиях вероятность ее поражения не превышает 50%. В этом мы неоднократно убеждались на учениях. В Средиземном море наши корабли якобы следили за чьими-то подводными лодками по многу часов и чтобы не докладывать, что контакт потерян, докладывали, что лодка ушла в территориальные воды
