Озаренные - Леонид Михайлович Жариков
Давние мечты — закончить школу, поступить в институт и защитить диплом инженера — пришлось оставить. Надо было помогать матери, учить младших братьев: теперь он заменил им отца.
Пожертвовал будущим ради братьев, зато один стал инженером, другой — скульптором. А сам? Не обидела судьба и его.
С дней войны Виктор не оставлял горячего стана. Работал в цехе, окончил десятилетку и, хотя с большим запозданием, получил аттестат зрелости. За доблестный труд был награжден орденом Ленина.
Испытанным мастером пришел он к тому дню, когда родилось в стране продолжение великого почина.
Самих себя переделывать
В красном уголке листопрокатного цеха расположилась со своим пестрым и громоздким хозяйством бригада художников МОСХа. Они создавали обширное полотно, которое именовалось довольно многозначительно и торжественно — триптих. На центральной части картины художники изобразили Виктора Дюжева рядом со старшим мастером Иваном Михайловичем Романовым. Оба они стояли под сводами пронизанного солнцем и озаренного сполохами огня листопрокатного цеха. Две другие части триптиха были в набросках углем: здесь еще шли поиски композиции. Валентина Коникова нельзя было узнать на эскизе: художники нарисовали его только наполовину: он стоял, склонившись у нагревательной печи. В набросках были и другие члены бригады, а Саша Ильющенко вообще пока отсутствовал. Товарищи подтрунивали над ним: «Саша, тебя забыли нарисовать. Пойди покажись художникам». А другие посмеивались: «Не ходи, а то ты на картине всех нас затмишь».
В красном уголке собрались рабочие бригады: одни отдыхали, сидя на лавках, другие разглядывали картину. Павел Пушкарский затеял с художниками спор о живописи: только вчера ходили всей бригадой в Третьяковскую галерею и еще были полны впечатлений. Наконец расселись вокруг стола, заваленного этюдами, и начался разговор.
Вот что узнал я тогда об истории возникновения славной бригады.
В день, когда газеты принесли весть о рождении в нашей стране бригад коммунистического труда, на «Серпе и молоте», в листопрокатке, собралась после работы комсомольско-молодежная бригада Виктора Дюжева.
Молодые рабочие внимательно слушали взволнованные слова старшего мастера Ивана Михайловича Романова.
— Задумали вы доброе дело, и оно подсказано самой жизнью. Это развитие ленинской мечты о труде будущего. Но скажите мне, друзья, чем ваша бригада будет отличаться, например, от ударных бригад первых пятилеток? Мы тогда стремились к одному: дать больше металла. От нас ничего другого и не требовали. Мне кажется, что теперь, в движении за коммунистический труд, прибавляется новое качество: развитие духовных ценностей человека. Мы строим коммунизм, нужна высокая сознательность. Она неотделима от высокой производительности. Поэтому думайте, как потеплее относиться друг к другу, помогать отстающим, заботиться один о другом, повышать знания. Теперь уже недостаточно, если человек будет работать хорошо. Надо учиться, ходить в театр, книги читать. Мало этого: надо и детей воспитывать в коммунистическом духе. Вот тогда вы заслужите звание разведчиков будущего. Коммунизм можно строить только чистыми руками.
Парторг цеха поддержал Ивана Михайловича:
— Иные думают, что коммунизм придет сам собой, как после зимы приходит весна, нужно только подождать. Нет, товарищи, за коммунизм надо бороться, и каждый из нас как солдат в бою. Надо вытравлять недостатки в себе самом — равнодушие, грубость, лень. А это потруднее, чем бороться за производственный план.
Разволновались ребята от хороших слов. Пусть эти слова станут зернами и дадут всходы. Принесли чистый лист бумаги и начали все вместе составлять кодекс новой жизни:
1. На производстве и в быту вести себя по-коммунистически.
2. Выполнять сменные задания вместо шести часов за пять. При этом выдавать 95 процентов продукции первым сортом.
3. Удерживать товарищей от плохих поступков, бороться с проявлениями пережитков прошлого.
4. Постоянно повышать знания, всем членам бригады освоить вторые профессии.
5. Всем вступить в народную дружину...
Кто-то заметил, что эти обязательства все равно что присяга и принимать их надо не в обычной обстановке, а торжественно.
— Правильно! — сказал Дюжев. — Есть в Москве такое место — Кремль. Там работал на первом коммунистическом субботнике Владимир Ильич Ленин.
На другой день собрались в партийном кабинете, получили напутствие. Сели в автобус и покатили по морозным московским улицам.
Кремль. Здесь жил Ленин. Притихли ребята, смотрят по сторонам.
— Во-он, в здании на третьем этаже видишь окошечко? — шепотом спросил Коников у Саши Ильющенко. — Это кабинет Владимира Ильича.
Гулко отдаются в морозном воздухе шаги. Уютно прижались друг к другу голуби на карнизах кремлевских дворцов.
На Ивановской площади, где сорок лет назад Ленин, еще не вполне выздоровевший после ранения, носил вместе с красноармейцами бревна на субботнике, теперь вырос чудесный сад. Деревья сверкали на солнце заиндевевшими, будто стеклянными ветками.
Выбрали садовую скамью. Дюжев развязал тесемки синей папки, достал заветный договор, и все по очереди стали подписываться. Затем Дюжев передал договор Ивану Михайловичу, тот поставил внизу дату и торжественно вручил договор бригадиру.
— Поздравляю, Витя, с днем рождения. С днем рождения, товарищи. С днем великого рождения вас!
Подтянулись молодые прокатчики, точно и в самом деле начиналась у них с этой минуты новая жизнь. А когда шли вдоль аллей кремлевского сада, Иван Михаилович говорил, испытывая отцовское беспокойство за своих сыновей:
— Еще на заре нашей власти Владимир Ильич учил нас: нельзя слово «коммуна» употреблять легко. Это почетное звание надо завоевать долгим и упорным трудом. Я думаю, что это относится и к вашей бригаде: пусть другие судят о вас, пусть коллектив решит, достойны ли вы такого высокого звания.
Никто не возразил старому мастеру. Виктор Дюжев добавил:
— Конечно, много нашлось бы охотников объявить себя бригадой коммунистического труда. Особенно, если для этого создать полегче условия. Мы не ждем, что нам легко присвоят звание. Придется долго работать, самих себя переделывать.
Самих себя переделывать...
Сквозь годы видел этот день великий мечтатель и солдат, вождь народов Ленин. Он и сейчас незримо присутствовал здесь, в минуту скромного торжества, когда его внуки подписывались под словами верности идеям коммунизма.
Самое трудное
Чувство ответственности не всегда ложится на плечи тяжестью, чаще окрыляет. Дюжевцы стали сплоченнее, все начали учиться, записались в народную дружину. Они даже внешне преобразились: всегда аккуратно одеты, подтянуты, появилось достоинство в поведении. Правда, не все было гладко вначале. Но ведь они только начинали жить и работать по ленинским заветам.
В апреле наступил перелом в жизни бригады: разобрали старый
