Моя Америка - Шерман Адамс
Когда мы добрались на ночлег до базы ВВС «Лоуэри» в Денвере, оказалось, что здесь были совсем другие условия, чем у нас. На базе обучались в течение четырех лет солдаты, окончившие ранее колледжи. Жили они в каменных домах, у каждого была собственная комната. Прекрасно питались. Их охраняли военные полицейские с рычащими собаками. Парней, которые жили там, называли «убийцами азиатов», так как после окончания обучения их посылали в 15-ю дивизию ВВС, расположенную в Тихоокеанском бассейне.
На следующий день я пошел в гражданской одежде послушать негритянскую рок-группу, которая называлась «Пятеро полуночников». К сожалению, я забыл свое удостоверение, и военный патруль задержал меня. Патруль привез меня на базу. Я показал документы, и мне разрешили идти, но направили Бэкеру рапорт. А тот только этого и дожидался, поскольку был недоволен тем, что я у него за спиной добился разрешения участвовать в турнире по боксу. Бэкер рекомендовал, чтобы меня понизили до низшего звания в ВВС. Наш командир согласился с ним и приказал спороть мою единственную нашивку. В звании рядового солдата я и оставался вплоть до увольнения из армии.
Я начал обучение в смене «А»: вставал в 4 часа, чтобы успеть к занятиям, которые начинались в 6. Изредка Бэкер давал мне увольнительные.
Когда я впервые отправился в увольнение в город, на мне была гражданская одежда. Ко мне присоединился белый парень из Лос-Анджелеса. Он хорошо знал город и предложил зайти сыграть партию в бильярд.
В бильярдной вдоль стен стояли парни ковбойского типа с пропитыми лицами. Я взял кий и уже собирался вступить в игру, как вдруг ко мне подошел грязно одетый индеец и сказал, что они не обслуживают цветных. Я не поверил своим ушам. Меня отказывались обслуживать потому, что я был того же цвета, что и парень, который выставлял меня за дверь. Но он объяснил мне, что это приказ шефа, и я понял, что он тут ни при чем.
В следующий раз я отправился в увольнение с несколькими цветными парнями. Мы были в военной форме, при деньгах, но дальше дверей отеля «Плэйнс» мы не попали. Швейцар сказал, что они не обслуживают цветных, и нам ничего не оставалось делать, как отправиться в бар «Валенсия». Но там мы услышали те же слова. Удрученные, мы стояли в своих голубых мундирах, наблюдая, как наши белые товарищи проходили мимо нас и усаживались за столики.
Мы пошли в другую пивнушку под названием «Майский цветок». Швейцара у входа не было. Мы сели и стали ждать, когда к нам подойдут. Через некоторое время подошла официантка и сказала, что нас здесь не обслужат. Рядом сидели белые солдаты, которые полностью игнорировали нас, продолжали есть и веселиться.
В конце концов мы отправились в другой конец города. Здесь все напоминало субботний Гарлем. Было полно проституток. Белые стоили 15 плюс 2 доллара, мексиканские — 10 плюс 2 доллара, а черные — 5 плюс 2 доллара. Два доллара китайцу, владельцу дома, а остальное делилось между проституткой и сутенером...
Через некоторое время меня перевели в эскадрилью 3661. Здесь было довольно много парней, завербовавшихся на второй срок службы в армии после того как, вернувшись домой, они столкнулись с безработицей. Многие из них после дополнительного курса обучения направлялись в Шайенн для подготовки к службе в качестве связистов или административного и хозяйственного персонала.
В нашей эскадрилье служили скандинавы и немцы, евреи из Бруклина, итальянцы из Бронкса6, черные, коричневые и краснокожие парни почти из всех штатов Америки. Часть пуэрториканцев и мексиканцев проходила курс английского языка.
Не знаю, кто командовал эскадрильей, так как мне ни разу не представилось случая встретиться с ним. Но своего сержанта Бивенса я хорошо помню. Он был сущим дьяволом из Луизианы. Прежде чем попасть в авиацию, он отслужил 15 лет в военно-морских силах в качестве морского пехотинца. Сержант муштровал нас в любую погоду, заставлял маршировать даже в сильные бури, когда оконные стекла разбивались ветром.
Расизм повлиял на мою учебу. Мне было трудно сконцентрироваться и запоминать вдалбливаемые в нас номера. Каждая вещь в американской армии — от шариковой ручки до пятисоткилограммовых бомб — имеет номер, и запомнить их все невозможно. В голове у меня была только одна мысль: поскорее убраться из расистской ледяной дыры среди прерий.
Как-то преподаватель обществоведения завел старую песню о свободе, демократии и коммунизме. Каждый раз, когда он упоминал слово «свобода», я барабанил по парте и шипел: «Болтовня!» Преподаватель был родом с Запада, и я сказал ему, что в западных штатах с расизмом дело обстоит значительно хуже, чем в южных. Кончилось тем, что меня выставили с занятий, обвинив в «неподчинении».
В ожидании решения моего дела Бивенс зачислил меня в «тресковую бригаду». Треской называли провинившихся, которые целый день собирали «траву» в прерии и убирали снег, чистили сточные ямы и драили пемзой полы в отхожих местах. Кроме того, по два часа утром и вечером нас заставляли маршировать на плацу.
Один чернокожий парень родом из Сан-Франциско ушел в город без удостоверения личности. За эту провинность Бивенс отобрал у него удостоверение и направил в «тресковую бригаду». Там его заставили рыть яму двухметровой глубины. Когда она была готова, Бивенс бросил в нее удостоверение чернокожего и приказал закопать яму. Когда парень выполнил приказ, Бивенс сказал, что, если тот снова соберется в город, ему нужно будет откопать пропуск.
Мне казалось, что меня не будут долго задерживать в Шайенне, и оказался прав. Через неделю меня перевели в Техас.
Техас
Уако, штат Техас, 15 мая. Джесси Вашингтон, восемнадцатилетний негр, был сожжен на площади в Уако. Свидетелями его смерти были женщины и дети, находившиеся среди зрителей.
«Сжечь его!» — кричала толпа. Негра, закованного в цепь, привели на площадь и привязали к дереву. Под ним сложили пустые ящики и всякий хлам, который мог гореть. Его одежду облили нефтью, и кто-то бросил спичку.
Когда огонь погас, обгоревшее тело негра положили в мешок и повесили на телеграфный столб в назидание цветному населению.
Меня перевели в учебную навигационную авиабригаду 3610 на базу ВВС «Хэрлиген», в штате Техас. Я
