Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов
Нам неизвестно, лукавил ли Лидин, недоумевая, почему имя Парамонова не значится в энциклопедических словарях. Возможно, он действительно не знал, что знаменитый издатель был членом партии кадетов, в 1919 году возглавлял Отдел пропаганды у А.И. Деникина, затем стал «белоэмигрантом», а в 1928 году был даже объявлен советской юстицией вдохновителем «инженеров-вредителей», осужденных по «Шахтинскому делу». Имя Парамонова являлось длительное время табу для историков. Между тем Парамонов – это и есть «Донская речь».
Что побудило Николая Елпидифоровича Парамонова (1876–1951), сына казака Нижне-Чирской станицы, хлеботорговца, владельца мельниц и пароходов, председателя Ростовского биржевого комитета Елпидифора Трофимовича Парамонова, пуститься на это явно не самое прибыльное предприятие? Николай Парамонов принадлежал к новому поколению российских предпринимателей, которым было тесно в рамках существующего режима; они тяготились докучливой опекой власти и сами стремились определять свою судьбу – да и судьбу страны. Рябушинские, С.Т. Морозов или А.И. Коновалов отнюдь не были исключениями; Н.Е. Парамонов на Дону или Н.В. Мешков на Урале относились к этому новому на Руси типу, очень мало напоминавшему купчин из пьес Островского.
Отсюда их столкновения с властями и поддержка тех сил, которые раскачивали самодержавие. Николай Парамонов получил юридическое образование в Киевском университете; уже в студенческие годы он имел неприятности на политической почве. Вернувшись после получения образования в Ростов-на-Дону, Парамонов, по словам его бывшего товарища по университету социал-демократа И.Н. Мошинского, возглавил местную культурническую интеллигенцию. Хотя Парамоновы давно перебрались в Ростов, по инициативе Николая на средства парамоновской фирмы в 1899 году в Нижне-Чирской станице был построен Народный дом. В одном из рабочих районов Ростова им была устроена воскресная школа для взрослых. Заметим, что в начале века Ростов-на-Дону называли «русским Чикаго»: из-за бурного экономического роста, сочетавшегося с высоким уровнем преступности.
В местном Охранном отделении Николая Парамонова довольно наивно считали главой всех (!) революционных партий, действовавших в Ростове. Это, конечно, было не так. По своим взглядам он был либералом и позднее стал одним из лидеров донских кадетов. 4 декабря 1904 года он выступил с речью на собрании в Коммерческом клубе по случаю сорокалетия Судебных уставов. Требования, сформулированные Парамоновым, соответствовали программе российских либералов: свобода слова, печати, демократизация образования. Однако содействие революционерам Парамонов, несомненно, оказывал. «Н.Е. Парамонов – прелюбопытная фигура в русской революции, – писал о нем уже упоминавшийся выше Мошинский. – Крупный капиталист, человек американской складки, машинизировавший свои рудники в Грушевском антрацитном районе по последнему слову техники, – имел пристрастие ко всем крупным затеям, даже в революционном подполье… помогал и социал-демократам, поскольку это было полезно для разрушения самодержавного режима…»
Издательство, основанное в 1903 году, было поставлено с самого начала с парамоновским размахом и не имело ни малейшего налета «провинциализма». Книжки «Донской речи» были, как правило, тонкими, в 20–30 страниц, в обложках из цветной бумаги. На обложках – набранные крупным шрифтом фамилии авторов и названия произведений. Чем был обеспечен успех изданий «Донской речи», в общем, понятно: хороший подбор авторов и крайняя дешевизна изданий. В издательстве выходили произведения Л. Андреева, И. Бунина, В. Вересаева, В. Короленко, А. Куприна и других популярнейших писателей того времени.
Во вступительной статье к литературному сборнику «Зарницы», изданному «Донской речью», делалась попытка охарактеризовать состояние современной литературы. Завершалась она словами: «Время создало новое поколение людей, которые, не желая ждать, сами намерены взять то, чего не дает судьба. Они не страшатся борьбы, они любят бурю… В этом стремлении ломать жизнь по-своему и в надежде, что рано или поздно правда и добро восторжествуют, – вся сила нарождающейся литературы, того света, зарницами которого являются творения новых писателей».
Стремление «ломать жизнь по-своему» было, несомненно, свойственно не только «новым писателям», но и их издателю Н.Е. Парамонову. Знал бы он, чем это в конце концов для него обернется!
Издания «Донской речи» удостоились множества восторженных рецензий. Настоящего панегирика издательство удостоилось на страницах «профессорских» «Русских ведомостей»: «Выбор книг, рассчитанный на самые широкие читательские круги, сделан по определенному плану, с определенным назначением… Чтение большинства из них доставит читателям не только эстетическое удовольствие, но вместе с тем осветит некоторые из важных сторон общественного и народного быта, возбудит ряд существенных вопросов, создаст определенное настроение».
Эвфемизм «определенное» заменял, разумеется, «антиправительственное». Особо подчеркивалась на страницах «Русских ведомостей» «народность», сочетавшаяся с вполне приличным полиграфическим уровнем парамоновского издательства: «Внешняя сторона рассматриваемых изданий не оставляет желать лучшего. Что же касается цены книжек, то с этой стороны издательская деятельность „Донской речи“ представляет на нашем книжном рынке исключительное явление. Так дешево у нас еще не издавались книги. Цена книжек беллетристического содержания – одна, полторы, две, три, четыре и пять копеек, и только в редких случаях она поднимается до десяти копеек за экземпляр. Научные книги сравнительно дороже: от восьми до тридцати пяти коп. Нельзя не пожелать дальнейших успехов этому полезному предприятию в области народного книгоиздательства».
Пик издательской активности «Донской речи» приходится на годы революции 1905–1907 годов. Издательство сочетало в своей деятельности просветительские и пропагандистские задачи. В период становления российского парламентаризма (а как бы ни расценивать степень влияния Государственной думы и уровень гражданских свобод в России, провозглашенных царским Манифестом 17 октября 1905 года, это, несомненно, были шаги в сторону конституционного строя и правового порядка) очень важно было разъяснить людям, внезапно оказавшимся субъектами российского политического процесса, суть происходящих изменений, научить их грамотно пользоваться своими новыми правами.
Такая возможность издателям представилась, собственно, еще до Манифеста 17 октября; ведь «курс» на формирование выборного представительства в России был провозглашен Николаем II уже в рескрипте на имя министра внутренних дел А.Г. Булыгина, в котором заявлялось о созыве законосовещательной («булыгинской») Думы.
«Донская речь» выпустила книжки В. Голубева «Крестьяне в Государственной Думе» (1905) и «Первые шаги Государственной Думы» (1906), Е. Якушкина «Государственная Дума» (1905), А.К. Дживелегова «Ответственность министров в конституционных государствах» (1905) и др.; книжки зарубежных авторов – «Бюджетное право» Г. Еллинека (1906), «О сущности конституции» Ф. Лассаля (1905) и т. д.
В 1905 году «Донская речь» начала массовый выпуск листков, в которых разъяснялись «горячие» вопросы дня для не очень подготовленного читателя. Названия этих четырехстраничных, написанных популярным языком листков говорят сами за себя: «Что такое
